Убедившись, что электрические устройства работают безупречно, а слуги бдительно несут охрану, он долго и безуспешно ломал голову, пытаясь понять, как удалось попасть в дом загадочному и грозному ночному визитеру.
И хотя эта тайна так и осталась нераскрытой, упорный англичанин твердо решил не сдаваться.
— Ну что ж, — сказал он себе, — война так война!
Он ни словом не обмолвился о ночном происшествии. Днем, как всегда, отправился на службу, а вернувшись домой, принял дополнительные меры.
Другой на его месте сменил бы спальню, но он не стал этого делать. Собственноручно проверив электрическую проводку, судья подсоединил москитную сетку к сигнальной системе. Не удовлетворившись этим, он решил бодрствовать всю ночь и улегся в постель в халате, с револьвером в руке. А для того, чтобы сон не одолел его, заранее выпил большое количество черного кофе.
Несмотря на огромное опахало, которое шнуром, перекинутым через блок, приводилось в движение из соседней комнаты, в спальне стояла удушливая жара. Собиралась гроза. Воздух до предела был насыщен электричеством, и это оказывало на все живое отрицательное воздействие.
Улегшись в десять часов, судья около полуночи почувствовал вдруг, как на него наваливается неодолимая тяжесть. Он не спал и не бодрствовал, находясь в каком-то промежуточном состоянии, когда тело уже не слушалось его, но сознание еще не отключилось.
Он слышал отдаленные раскаты грома. Комнату, где дрожал под матовым стеклом язычок ночника, освещали яркие вспышки молний.
Внезапно резкий порыв ветра согнул росшие в парке огромные деревья и сорвал с них листву. Судье показалось, будто вихрь ворвался и к нему в спальню. Взвились занавески на окнах, дрогнула москитная сетка, заколебалось, готовое погаснуть, пламя ночника.
Судье почудилось близкое присутствие чего-то жуткого и непонятного. Он хотел вскочить, закричать, чтобы позвать на помощь. Но язык, руки, ноги, да и все его тело уже не повиновались ему, как в ночных кошмарах, когда вам грозит смертельная опасность, а вы не можете сдвинуться с места.
Пламя ночника вдруг начало расти. Оно становилось все выше и выше, пока не взвилось под самый потолок. Прямо из стены, под опахалом, возникло видение и, приняв образ мужчины, единственным одеянием которого служила набедренная повязка, беззвучно, подобно призраку, соскользнуло на толстый ковер.
Впрочем, то мог быть и человек индус с бронзовой кожей, с тонкими, но сильными руками. Губы пришельца кривила зловещая ухмылка, а черные, с металлическим блеском глаза излучали ослепительно яркий свет.
