Корень мандрагоры | страница 57
— Мара, и что? С высот своей мудрости ты хочешь меня убедить, что у тебя больше шансов сбацать суперпсихического парня, чем у всего научно-философского аппарата Третьего рейха?
— Да, — так вот просто и ответил.
Я не нашелся, что на это сказать. В конце концов собрался с мыслями и сделал вывод:
— Без сомнения, ты крутой парень.
Мара смотрел мне в лицо и улыбался. В его бездонных голубых глазах плясали веселые искорки. Я знал этот взгляд, он говорил, что я еще чего-то не понимаю. Ну прямо седой профессор, наблюдающий потуги неразумного студента пошевелить с похмелья извилинами.
— Пойми, Гвоздь, они исходили из неверных постулатов. Мара решил наконец снизойти до объяснений. — Они хотели навязать Небу своих кандидатов в кабинет сверхнации, как будто Небо — это сборище бомжей, чьи голоса можно купить, а то и просто забрать. А Небо взяло да и послало их к чертовой матери.
— Ладно, — сдался я. — Положим, мистики Третьего рейха просчитались, ставя на свою суперлошадь на ипподроме цивилизации. То есть так оно и произошло. Что ж, я готов выслушать твою версию процесса эволюции.
— С удовольствием тебя с нею ознакомлю. Моя теория очень проста и логична. Во-первых: я считаю, что далеко не каждый человек в наше время может стать homo extra. Потому что практически никто не готов отказаться от догм морали, чтобы взамен открыть свои собственные стереотипы поведения. Такой социальный psychetropos отправит любого нормального человека в глубокий — если не вечный — психологический нокаут. Современный человек боится перемен. Он не хочет остановиться и поискать тропы, уходящие в стороны. Потому что новые дороги незнакомы, они ведут в неизвестность, а это может быть опасно. Куда безопаснее смотреть на вымышленные кинематографом миры по ящику. Представитель современной цивилизации — потребитель, а не первопроходец. Его вполне устраивает тот набор стереотипов, в котором он вырос и который знает. Ведь мораль, в конце концов, дает ему возможность приходить каждый день домой после работы, сытно ужинать и внимать вещанию телевизора под бутылку прохладного пива и уверенно растущий животик. Эта мораль дает ему иллюзию уюта и защищенности, а также право на удовольствие. И хоть это чудовищный самообман, в него охотно верят. Помнишь, как у Ницше: «"Счастье найдено нами", — говорят последние люди и моргают». Никто из них не хочет принять тот факт, что эти нормы поведения существуют с одной-единственной целью — подавление психики. «Хлеба и зрелищ!» — сколько лет этому лозунгу? Его скандировали еще жители Древнего Рима. Вот сильные мира сего и дают народу пищу и развлечения. Мало того, они всячески культивируют подобный образ жизни, они постоянно напоминают, что единственная достойная цель индивида — наслаждение, и все ради того, чтобы, не дай бог, этот индивид не задумался над реальным положением вещей и не начал искать пути самосовершенствования, отдельные и отличные от государства или других социальных групп, которые этого индивида окружают. Сколько денег вкладывается в индустрию развлечений, алкоголь и наркотики? И правильно, главное — занять человека, отвлечь его от рефлексии, не оставить ему времени на самого себя.