Я поднялся на пятый этаж серого безликого дома.
Дверь открыла мать Юрского. Для женщины сорока лет, к тому же переживающей несчастье, она слишком смело обращалась с косметикой. Я сказал, что знаком с ее сыном и пришел узнать, почему он не появляется.
Она провела меня в комнату, поправила прическу и неожиданно всплеснула руками.
— Не углядели мы Славика, не углядели!
Жест показался театральным. Похоже было, она не знает, как выражать горе, и поэтому прибегает к сильным приемам. Быть может, эта женщина еще не поняла, что произошло.
— Не углядели мы! — повторила она.
Многозначительное местоимение перекладывало часть ответственности и на меня Что ж… В комнате чувствовалось отсутствие мужчины, хозяина. Вдовья доля, горькая русская доля, наследство войны, доставшееся многим, очень многим.
— Убежал Славочка, убежал. Только записочку оставил: «Мамуля, вернусь не скоро, а может, никогда».
— Куда убежал? — спросил я, желая поскорее прервать жалостливый речитатив.
— Кто знает? Может, во флот. Он давно хотел убежать во флот и даже с приятелем договаривался, с соседом Алешкой. Милиция уже расспрашивала. Он у моего двоюродного брата какую–то иконку взял, вроде бы ценную. Господи, это ж от баловства.
— А больше ничего не взял?
Наверно, я переборщил с расспросами. Она спросила довольно сухо, изменив тон:
— Где же вы с ним познакомились и сами откуда?
Я рассмеялся и, вытащив из кармана цепочку, покрутил ее вокруг пальца. Эта цепочка, увешанная всякими заграничного происхождения брелочками, с автомобильным ключиком, не раз выручала меня. Она была противовесом профессиональному любопытству. Брелочки позванивали о легкомыслии, ключик свидетельствовал о прочном материальном положении. И то и другое не вязалось с представлением о сотруднике угрозыска.
— Он любит автомобили. Я тоже.
— Понимаю, — сказала она с облегчением. — Молодежь сейчас очень интересуется машинами. Век техники!
Работа в угрозыске неизменно прививает навыки беглых характеристик. Скорее всего продавщица, думал я, посматривая на хозяйку. У тех, кто стоит за прилавком, вырабатывается особая сутулость. Выпрямляясь, они откидывают корпус назад, чтобы сбросить тяжесть с затекшей поясницы… В доме много дорогих вещей, аляповатых и безвкусных.
— Вы, кажется, в магазине работаете?
— В аэропорту, в буфете.
— Хорошая работа!
— Да где уж, где уж! — возразила она и, вытерев глаза, взглянула на платок. — По суткам дома не бываю. Ну, правда, о Славике забочусь, вещички у него что надо.
