Из ларька я вышел раздосадованный и вместе с тем довольный. Иногда приятно получить по физиономии. Но через минуту вернулся к Стршикошевскому. Нужно было все–таки поставить точку над «и». Я показал фотографию Маврухина.
Дотошный продавец, изучив снимок, посмотрел и на обратную сторону. Обратная сторона была что надо: «Паша, друг, помни!» Это вывел сам Маврухин по моей просьбе. И подписался. И число поставил.
— Компаньон, — сказал я, показывая на снимок. — Сегодня не мог прийти.
— Я видел этого человека, — ответил продавец. — Он заходил и предлагал товар. Может, он ваш друг. Но на таких друзей надо спускать собак. У вас хорошее лицо. Вот почему я разговариваю вежливо.
— Наверно, он заходил давно, если без меня.
— С полгода назад. Кстати, я встретил его, и недавно. Дня четыре назад, вместе с Копосевым.
— А, Копосевым. Этим долговязым!
— Ха! И вы «друг», да? Копосев работал у нас в системе. Его выгнали. Он коротышка. С лицом обиженного бульдога.
Продавец не лгал, это было ясно. Значит, Маврухин заходил сюда, когда лишь начал свою «коммерцию» и подыскивал клиентуру. Наверно, в конце концов он нашел Копосева. Фамилию этого типа я слышал от Шиковца.
Оставалось проверить еще библиотеку и райпрокуратуру. Но что было делать там Маврухину? Знакомства с блюстителями закона он не поддерживал и любовью к чтению не отличался.
Я свернул на тихую аллею, где находилось кирпичное здание с надписью по фронтону: «Библиотека имени Новикова–Прибоя». Оказалось, абонемент на ремонте и открыт лишь читальный зал. Это облегчало задачу
В большом прохладном зале сидели два пенсионера. Библиотекарша, очень славная девушка в передничке, который делал ее похожей на школьницу, листала журнал. Я подсел к ее столику.
— Мало посетителей?
— Август, пусто, — как будто оправдываясь, сказала девушка.
Ее звали Надей, она скучала, поэтому, поговорив о литературе, мы перешли на кинематографию, и тут выяснилось, что нам обоим не нравится Тихонов, а Смоктуновского мы обожаем.
Затем я сказал, что недавно в читальном зале побывал один мой приятель и восторженно отзывался о Наде. Это была маленькая ложь, и я очень сожалел, что приходится забрасывать блесну перед этой наивной девчушкой,
Естественно, Надя заинтересовалась приятелем, я назвал его, и моя новая знакомая тут же принялась перелистывать журнал, в котором записывала фамилии читателей.
— Это вы все придумали, — сказала Надя. — За последнюю неделю никакой Маврухин не приходил.
