Но все это произошло не так легко, как пишет Монтаньяна. Нужен был какой-то толчок, какое-то внешнее событие, которое сразу изменило бы устоявшуюся систему представлений и вернуло бы мечтательных идеалистов к суровой действительности.
И такой толчок произошел. Такое событие имело место. Вызвало его трагическое «ДЕЛО МАТТЕОТТИ».
За много лет до начала событий, описываемых в этой главе, а именно в мае 1915 года, Бенито Муссолини писал: «Я все более и более твердо убеждаюсь, что для блага Италии необходимо стрелять, то есть стрелять в спину паре дюжин депутатов и отправить по крайней мере нескольких экс-министров на каторжные работы!»
Тогда, в канун вступления Италии в войну, эти его слова воспринимались еще как своего рода милая шутка. Но летом двадцать четвертого года угрозы дуче приняли вдруг сугубо реальный характер. И первой жертвой этих осуществляемых угроз пал Джакомо Маттеотти. Этот человек — секретарь Унитарной социалистической партии, реформист, был, несмотря на умеренность своих политических взглядов, одним из активных и мужественных борцов против фашизма. И он боролся с чернорубашечниками как мог и чем только мог. Депутат парламента — он произносил гневные и пылкие речи. В год его гибели, правда не в Италии, а за рубежом — в Лондоне и на английском языке — была опубликована его брошюра-памфлет «Год фашистского рабства». С парламентской трибуны он выступал против правительства и яростно клеймил правительственную беспомощность по отношению к фашизму. Бенито до поры до времени его терпел, хотя и называл «упрямым недругом».
А 30 мая 1924 года Джакомо Маттеотти в последний раз выступил на заседании палаты. В своей речи он нарисовал мрачную картину фашистских зверств и насилий, совершенных во время избирательной кампании. Маттеотти шел напролом. Парламентские маневры его не удовлетворяли — он требовал аннулировать все мандаты большинства. Говорил он гневно и мужественно, бросал обвинения прямо в лицо фашистам. Аннулирование результатов выборов он называл единственным путем к свободе и достоинству для итальянского народа. Оппозиция поддержала Маттеотти, подавляющее большинство ее во всяком случае. Чернорубашечники же вопили: «Ты не итальянец! Убирайся в Россию! Ренегат!» Палата была возбуждена, дело дошло чуть ли не до драки. Когда сессия закончилась, Маттеотти обратился к своим друзьям-социалистам. Он явно не питал никаких иллюзий относительно дальнейшего развития событий. «Теперь вы можете писать мой некролог!» — сказал он довольно хладнокровно.
