Да, но, быть может, в других городах Италии трудовой народ живет иначе? Ну, хоть, например, в Риме, в Вечном городе? Бок о бок с резиденцией самого наместника святого Петра?
К великому сожалению, Антонио не довелось еще побывать в Риме. И волей-неволей ему приходится прибегнуть к литературным источникам. Он берет в университетской библиотеке книгу, принадлежащую перу известного исследователя Доменико Орано, книга эта вышла из печати совсем недавно.
«Наблюдая жалкое существование живущих вместе больных и здоровых, сифилитиков с туберкулезными, молодых со старыми, я понял загадочную трагедию народа, которому государство внушает законы морали и карает за нарушение их, но оставляет в то же время в невежестве и нищете…
…Когда 2 апреля 1908 года на площади Иисуса произошли беспорядки, одна консервативная газета вопрошала себя, какие причины вызвали этот ничем не объяснимый народный протест, не имеющий в свое оправдание ни одного мотива.
Я же в это время поражался тому, почему такие возмущения не повторяются еще чаще и почему чувство возмущения и дух восстания, подобно грозному потоку и раскаленной лаве, не опрокинет или не сожжет жандармское государство.
Народ, который трудится и страдает, часто не имеет постели для спанья, дома для охраны невинности собственных дочерей, воздуха для дыхания».
Ну, пускай Доменико Орано излагает свои наблюдения в несколько приподнятой манере, суть-то остается — дальше так существовать невозможно!
Дни идут за днями, все новые вспышки классовых битв возникают то тут, то там, в накаленной атмосфере предвоенного затишья, за розовым туманом официального благополучия.
В 1913 году в Рокка Горга войска расстреляли толпу голодных крестьян.
Вся Италия была возмущена. Однако возмущение это в те дни еще не вылилось в какие-либо действенные формы. Затишье продолжалось. Впрочем, продолжалось оно до поры до времени.
Наступил июнь 1914 года. Энрико Малатеста, престарелый анархист, выступал на митинге в Анконе. Толпа ликовала и негодовала вместе с оратором. Войска стали стрелять в народ. Жертв, к счастью, было немного — двое убитых и несколько раненых. Но это была капля, переполнившая чашу.
Рабочие и батраки по всей Италии с утра 8 июня прекратили работу. Вечером того же дня официальная стачка протеста была объявлена Всеобщей конфедерацией труда и руководством социалистов. Так началась забастовка, продолжавшаяся где четыре, где пять дней. Впоследствии события эти были названы «Красной неделей». Наибольший размах и наиболее бурный характер приняло движение в Анконе и Романье. Демонстранты захватили несколько магазинов оружия, арестовали одного генерала и ряд высших чиновников. Республиканцы и социалисты на время забыли обо всем, что их разделяло, — ненависть к монархизму, к реакции, к реакционному правительству Антонио Саландры оказалась сильнее всех их разногласий.
