Доктор отмахивался, норовя увильнуть в проход между двумя припаркованными машинами.
– Полиция считает, что это убийство, но вы отказываетесь говорить с ними, доктор. Может быть, я не прав?
Репортер наконец сдался и обернулся к камере.
– Это был доктор Ву-Джин Ичико, – продолжил он. – Возможно, у него в руках ключ к разгадке тайны женского скелета. Об этой находке мы рассказывали на прошлой неделе. Похоже на то, что уважаемый доктор набивает себе цену.
Бренда Уитни не заперла офис – в зале по связям с общественностью Майк, я и Мерсер должны были еще раз просмотреть конференцию в вечернем выпуске новостей. В пять тридцать, когда Батталья выпроводил репортеров, я позвонила Майку. Майк и рассказал, что история с доктором принимает странный оборот.
– Ичико пытается заработать на минутной славе. Обслуживал отщепенцев, пьяниц и наркоманов, и тут вдруг улыбнулась удача.
Майк не дослушал речь репортера.
– С кого он начал? – спросил Мерсер.
– Первым делом позвонил в «Пост», – ответил Майк. – Как только прочитал их статью. Те в него вцепились – еще бы! Возможность эксклюзивного интервью! Мы узнали об этом только потому, что редакторы обратились в управление, чтобы навести справки – не шарлатан ли этот Ичико. А ему так понравилась их реакция, что он стал названивать всем подряд, чтобы создать конкуренцию и набить цену.
– Я думала, СМИ не платят своим источникам. Думала, они все-таки придерживаются какой-то этики, – сказала я.
– Этика и СМИ. Думал, ты намного умнее, Куп, – проговорил Майк. – Новостной продюсер готов купить у доктора право на эту историю. Сосватал его в программу «Фактор преступления» – знаешь, где бывшие зэки рассказывают, как они творили свои гнусные дела и как им удавалось уйти от закона. Доктору готовы заплатить двадцать пять тысяч долларов за то, что ему известно. Потом какие-то фрагменты покажут в новостях. А нам остатки сладки.
– Дежа вю, – протянула я.
– Да, все то же самое.
Несколько лет назад мы работали по одному громкому убийству. Была задушена молодая женщина. Друзья обвиняемого сняли на видео его кривляния в суде. Паренек был под кокаином, смеялся в камеру, вертел в руках какую-то куклу и сломал ей шею. Вместо того, чтобы дать полиции сведения о том, что этот парень говорил по делу, или хотя бы сообщить нам о существовании пленки, предприимчивый «режиссер» сбыл пленку телевизионщикам для показов после суда.
– Скотти знает? – Я вспомнила про детектива из отдела нераскрытых преступлений.
