– В общих чертах. Расскажите, пожалуйста, поточнее, – попросил Маккинни.
– Прежде всего необходимо признать, что вы бессильны перед алкоголем и не имеете власти над собственной жизнью. Во-вторых, надо поверить в высшую силу, с помощью которой ваше здоровье может быть восстановлено. На следующей ступени вы принимаете решение обратиться к богу – неважно, как вы его себе представляете, – и признаться себе в том, что вы есть, чтобы вновь обрести собственную душу, – говорил Гвиди, все время продолжая курить. – Мы дошли до пятой ступени, и тут Монти стал срываться.
– Что вы имеете в виду? – спросил Маккинни.
– Я думаю, что самое главное здесь – признаться себе, богу и другим людям в том, что такое на самом деле наши ошибки. Многие из нас причиняли боль тем, кого любили, воровали деньги на наркотики, закладывали семейные драгоценности и тому подобное…
На голом столе стояла пепельница. Гвиди с силой вдавил в нее сигарету, качая головой.
– И что Монти?
– Как-то я сидел в парке на Вашингтон-сквер, дожидаясь начала собрания. Я совсем не знал этого парня – мы виделись всего несколько раз, по часу в неделю, в подвале церкви. Он рассказывал, что его выгнали из пансиона, что он сирота и прочий бред. И вот он стал мне говорить, что ему снятся странные сны.
– Сны? – удивился Маккинни.
– Да, кошмары. Говорил, что у него были видения, будто он кого-то убил.
– Он сказал вам, кого?
– Он не назвал имя. Не сказал, что это была Аврора Тейт. Говорил, что просыпается среди ночи с мыслью о том, что убил девушку. Какую-то курицу, которая его предала. Рассказал, что летом работал на стройке – здесь его рассказ звучал особенно странно – и использовал строительные материалы для того, чтобы замуровать ее в стене.
– И как вы после этого поступили?
– В каком смысле? – не понял Гвиди.
– Кому вы об этом рассказали?
– Я подумал, что он снова стал ширяться, мистер Маккинни. Кошмары, видения, затемнения сознания были для всех нас обычным делом. Я решил, что он опять подсел на крэк и у него начались галлюцинации и паранойя. Я по себе знал, что это такое.
– Монти рассказывал об этом кому-нибудь, кроме вас?
– Понятия не имею.
– Вы можете назвать имена… клички других участников? – спросил Маккинни.
Гвиди взглянул на Роя Кирби, потом ответил:
– Нет. Я не могу этого сделать.
– Или просто не хотите?
– Я сказал, что не могу. Двадцать лет – большой срок.
Майк не выдержал и зашептал:
– Какого черта Маккинни с ним миндальничает? Дайте мне десять минут – и он выложит все имена и номера социальных страховок. Слишком он дотошный, чтобы всего этого не знать.
