В результате должность потерял, перевоплотился в другую, с нее был снят, из партии исключен, а комнату в Москве «разбронировали» (то есть отобрали). Но в этой пиковой ситуации, как ни странно, был награжден приглашением в крупный подмосковный НИИ главным конструктором (кем он и был от Бога) с предоставлением жилплощади в виде отдельной трехкомнатной квартиры площадью тридцать шесть квадратных метров в лесном поселке Лоза.
Если вы думаете, что название происходит от некоего неизвестного вам вида лесного винограда, то вы заблуждаетесь. «Лоза» — это аббревиатура: «лаборатория опытного завода». Туда родители и уехали с семьей моего старшего брата.
Мне было двадцать лет, я был студентом третьего курса, уже достаточно подышал хрущевской оттепелью под капель собственной молодости, и шанс пожить без родителей, да что там в коммуналке — в общежитии! — я не упустил.
Однако в деле было одно отягощающее обстоятельство — няня Саня.
Няня Саня Перфилова — горбатая мордовская девушка шестидесяти лет от роду — почти три десятилетия добросовестно служила в нашей семье домработницей. Жила она все эти годы у нас, другого жилья у нее никогда не было, и в условиях проживания в двух комнатах папы с мамой, меня, брата с женой и ребенком в квартире с соседями ей всегда находилось место равноправного члена семьи.
Правда, в некоторых вопросах она была даже чуть-чуть равноправней — дети ее видели намного чаще родителей, и мама ревновала. Обиды, однако, всегда кончались одинаково. Мама делала из нижней губы сковородник и горько говорила: «Шура, если на вашем месте была бы другая женщина, то ее бы уже не было!»
Так вот, няню Саню в Лозе НЕ ПРОПИСЫВАЛИ!
Прописка! В нашем милицейском государстве она до сих пор заменяет всенародную дактилоскопию. Когда горячо любимой советской властью я был на всякий случай препровожден в места не столь отдаленные в виде тюремного изолятора, я осознал всю унизительность этой процедуры. Дело в том, что родимые остроги являются точной математической моделью всей советской системы, где вещи называют своими именами. И битье оловянными ложками голой жопы новоприбывшего молодого по возрасту арестанта называется — «прописка»!
Что делать? Вслед за великими предтечами Николаем Гавриловичем и Владимиром Ильичом я задавался этим сакраментальным вопросом и не нашел ничего умнее, как подать в районный суд гражданский иск на секретный оборонный завод о нарушении конституционного права на жилище.
