Несмотря на множество изображений, воспроизводящих смерть Клеопатры от змеиного укуса, до сих пор доподлинно неизвестно, от чего на самом деле умерла египетская царица. Она ушла из жизни 29 августа 30 года до н.э. вместе с двумя верными служанками и была похоронена рядом с римлянином Марком Антонием, что как будто соответствует ее последнему волеизъявлению. Но на теле Клеопатры не было обнаружено никаких следов яда, да и змею тогда тоже не нашли.
Давайте же вспомним, как было дело. За несколько дней до того римляне одержали окончательную победу над египетской царицей Клеопатрой. Римский полководец Октавий обосновался в ее Александрийском дворце и почивал на лаврах. Он наслаждался вяленой рыбой и игрой барабанщиц, возлежа на шелковых подушках. И мечтал… Мечтал о том, как вскоре вернется в Рим и проведет взятую в железа Клеопатру перед сотнями римлян, - то будет его триумф. Веки полководца уже наливались свинцом, как вдруг в залу вошел гонец. Октавий с удивлением развернул переданный ему папирусный свиток. Ну конечно, это очередное послание от Клеопатры – опять, верно, пытается его соблазнить… И тут он багровеет от гнева, вскакивает с ложа, отталкивает гонца и бросается в покои, где должна обедать Клеопатра с двумя верными служанками.
Его ожидает печальное, невероятное зрелище. Клеопатра лежит, распростершись, на своем ложе с позолоченными спинками. На ней царская туника, в какие с древнейших времен облачались фараоны. На груди у нее покоятся скрещенные знаки верховной власти. Ее облачение отливает золотом и серебром; шея, руки и волосы украшены изумрудами, яшмой и сердоликом. Октавий подходит ближе, берет Клеопатру за запястье – совершенно безразлично. С каменным лицом. И тут ему ничего не остается, как отметить то, во что он отказывается верить: египетская царица мертва. В ярости он опрашивает приставленного к ней стражника. Тот докладывает, что за время, пока она принимала трапезу, к ней наведался только какой-то египтянин с корзиной фиников. Октавий велит схватить того египтянина. Неужто злодей исхитрился спрятать в корзине с финиками асписовую гадюку и пронести ее в покои царицы? В свою очередь лекарь замечает римлянину, что служанки умерли той же смертью, однако асписовая гадюка не может нанести три смертельных укуса одновременно. Хотя при этом он уточняет, что на руке у Клеопатры имеется едва заметный след укола.
– Может, кобра? – предполагает Октавий.
– Никоим образом, принимая в расчет ее размеры! – недолго думая возражает лекарь. – Да и как можно спрятать кобру в маленькой корзинке с финиками?
