От раздумий меня отвлёк автомобильный сигнал. В потоке машин величаво проплывал «Сааб» Дарьи. Сама щучка махала мне пальчиками из открытого окна. Я приготовился помахать в ответ, но тут кто-то крепко схватил меня за локоть.
— В чём дело? — Я резко повернулся к наглецу, одновременно вырывая руку.
— Нужно поговорить, — ответил толстенький тип, с которым я устроил перестрелку в ГЛОКе.
К счастью, на этот раз он был без оружия. Рядом стояла платиноволосая Железная Леди, а со стороны автостоянки спешил Долговязый в плаще и шляпе. Надо полагать, где-то здесь тёрлись и двое специалистов по таранному открытию дверей.
— Очень нужно поговорить, — повторил неугомонный толстячок, и снова попробовал поймать меня за руку.
Отреагировать в этот раз я просто не успел. Меня опередил Жерар. Он выметнулся из-за пазухи беззвучно и стремительно как мурена из норы, цапнул толстячка за кисть и так же быстро шмыгнул обратно. Толстячок взвыл дурным голосом, а я бросился назад в клуб.
— Через гардероб! — тявкнул бес.
Я плечом сшиб стоящего на пути охранника, перемахнул высокую стойку, оттолкнул гардеробщика и между рядами курток и плащей побежал к задней двери.
— Стоять, сука! — заорал охранник и полез следом, но тут в «Точку» пожаловали мои преследователи. Видимо, кто-то из них всё-таки успел вытащить оружие, потому что охранник, взревев «а ну живо убрал пушку!» ринулся к ним.
Дверной проём был тёмен, из него выплывали клубы дыма — там курили. И курили точно не табак. Ворвавшись в заваленную барахлом каморку, я гаркнул:
— Валим все! Пыром, блин! Менты!
Передо мной заметались фигуры курильщиков. Паника длилась недолго. Очевидно, ребята были готовы к такому развитию событий. Они заперли дверь изнутри, отодвинули какую-то старую декорацию и стриганули на четвереньках в открывшийся лаз. Я — за ни-ми.
Лаз окончился в подсобке соседнего Театра музыкальной комедии. Мы стряхнули с себя паутину и пыль и через лабиринт гримёрных прошествовали к служебному выходу. Должно быть, готовилось представление — всякого народу за кулисами шлялось великое множество. На нас никто не обратил внимания.
На заднем дворе одна из курильщиц посмотрела на меня с недоумением.
— Ты кто? Я тебя не помню.
— Ангел-хранитель, — сказал я, провожая взглядом расходящихся ребят.
Нужно было и мне поторапливаться. Однако девчонка не отставала.
— Прикольно! А ты симпатичный. Хочешь поиграть со мной в лошадки? Ты будешь пони, а я наездница. Потом наоборот. У меня как раз комната сегодня свободна.
