Очень выгодное получалось дело: будучи госкомпанией, «Аэрофлот» в Израиль тогда не летал по политическим мотивам. Конечно, можно было добираться до еврейского государства окольными путями, но это было дорого и долго. А тут — прямой рейс! На заре компании у меня было 75 процентов бумаг авиаперевозчика, но в итоге я остался ни с чем. Что ж поделать, лихие 90-е. Кстати, «Русское лото» — фактически тоже моих рук дело...
— Тут-то вы и решили на всю страну официально провозгласить себя первым советским миллионером.
— Задолго до этого… История следующая. В конце января 1989 года мне в руки попал проект постановления о кооперации, который должен был выйти в феврале. Прочитав этот документ, я понял, что он может нас похоронить: власти вводили строгий лимит по зарплате, который в процентном соотношении зависел от прибыли кооператива. Более того, кооперативам практически запрещалось работать с наличными, выделялось только 100 рублей в день на канцелярию, а оставшиеся деньги должны были храниться исключительно на счете в госбанке, причем кооператорам на руки они выдаваться не могли. А ведь наш бизнес строился только на наличных (оплата портовым служащим, грузчикам, водителям и прочим), по безналу с нами бы просто никто не работал. Мы понимали: чтобы предприятие существовало, только в год нужно наличности на 10 миллионов — чтобы всем платить. И вот такой облом…
В общем, мы сели и стали думать, что делать. Долго думали и решили, что единственный шаг — выписать по еще действовавшему тогда законодательству себе зарплату, пусть и баснословную. Провели собрание, подтвердили наши оклады: три миллиона за январь получил я, еще три — мой заместитель, миллион рублей — еще один зам и 750 тысяч получила бухгалтер, которая от такой суммы с испуга чуть не повесилась. Средняя зарплата ведь в то время была около 200 рублей, министр получал 400 рублей в месяц, а мы — три миллиона! Чувствуете разницу? Мы решили, что этого хватит на поддержание и развитие компании на полгода. С учетом всех налогов и отчислений нам оставалось порядка пяти миллионов. Надо было еще это документально подтвердить: мол, мы получили все деньги в январе, а не в феврале, то есть до вступления в силу нового постановления.
Мой коллега Толя Писаренко состоял в КПСС, и мы решили провернуть это дело через партийные взносы. В итоге он пошел сдавать со своей зарплаты в 3 миллиона рублей 90 тысяч секретарю парторганизации. Когда тот увидел пачку этих денег, его столбняк хватил, но он все-таки расписался в партбилете Толи о получении взносов. Таким образом у нас появилось документальное подтверждение, что Толя сдал их с январской зарплаты, а не в феврале, уже после вступления в силу нового документа.
