Со стула спрыгивает кошка и исчезает под роялем. Я терпеть не могу кошек. А они не любят меня.
Грета кивает на плюшевый диван:
— Надо бы предложить тебе чего-нибудь выпить… — Она грузно опускается на стул.
Что-то случилось, я это чувствую. И все-таки не осмеливаюсь спросить.
Она смотрит на меня. С грустной улыбкой. Старинные настенные часы громко бьют два.
— Мне нужна помощь. — Я с трудом подавляю чихание. От кошачьей шерсти свербит в носу.
— Я так и подумала. Ты не ходишь по гостям без дела.
В ее словах мне слышится мягкий укор, но, возможно, она лишь констатирует факт или намекает на вечер двенадцатилетней давности, когда я набрался храбрости и признался ей в любви. Мне было двадцать. Ей много за пятьдесят. Я всегда был со странностями.
— Я постарела? — спрашивает она.
Я никогда ей не врал. Поэтому сейчас молчу. Возраст всего лишь точка на хронологической прямой. В восемьдесят шесть лет математик Кэтлин Оллереншоу разрешила древнюю математическую задачу «магический квадрат». В каком направлении ни складывай, получается всегда тридцать:
0 14 3 13
7 9 4 10
12 2 15 1
11 5 8 6
Не дождавшись ответа, Грета с тоской вздыхает.
— Я больна, — без обиняков сообщает она. — Рак. Уже два года. Благословляю каждый день жизни.
Я беру ее за руку. Впечатление такое, словно я прикасаюсь к холодной руке мертвого ребенка.
— Врач считает, что я терпеливая, — произносит она.
— Очень больно?
Она пожимает плечами, что может означать и «да» и «нет». Потом говорит:
— Душа болит. — Я сжимаю ее пальцы. — Так в чем же проблема? — Она переходит на деловой тон и отнимает руку. В голосе появляются нотки авторитарности, которые были свойственны ей во времена профессорства. Семь лет назад она завершила свою преподавательскую деятельность. — Поговорим о ней.
— Если ты плохо себя чувствуешь, то я не буду…
— Нонсенс!
— Я подумал…
— Малыш Бьорн! — Она направляет на меня пронзительный взгляд.
Я не знаю, как начать. Она помогает:
— Я слышала, ты участвуешь в раскопках в монастыре Варне?
Как и в университетские времена, она все обо всех знает.
— Мы кое-что нашли, — неуверенно говорю я. Но опять попадаю в тупик. Ищу нужные слова. Наконец меня прорывает. — И я пытаюсь понять, что произошло!
Смысла в моих словах никакого.
— Что нашли? — спрашивает она.
— Ларец.
Она выжидающе смотрит на меня:
— И что?
— Золотой.
Она наклоняет голову:
— Мир велик!
— Профессор Ллилеворт сбежал с ним.
Она молчит. Ей следовало бы засмеяться. Покачать головой. Но она молчит. Потом начинает кашлять. Сначала осторожно, потом громко, с надрывом. Кажется, что легкие бьются о стенки грудной клетки. Она прижимает ладонь ко рту. Когда припадок кончается, она некоторое время сидит неподвижно, пытаясь отдышаться. Не смотрит на меня. Это хорошо. Так она не может увидеть моих глаз.
