Довольно театральный жест, но он не так уж далек от истины. Альбом «Возмещение Ущерба» вышел два года назад, и в течение месяца со дня выхода, сингл «Живой» ворвался в национальные чарты и распространился с невероятной скоростью. Мы даже шутили, что не было и часа в радиовещании без этой песни. Затем в чарты метнулась композиция «Мост», и вскоре уже весь альбом взбирался по лестнице к первому месту в чарте iTunes, что в свою очередь подвигло каждый Валмарт[4] в стране забить прилавки нашими дисками, и вот мы уже спихивали с первого места в Биллборде Леди Гагу. Какое-то время казалось, что наш альбом был в айподе каждого представителя молодежи в возрасте от двенадцати до двадцати четырех. Уже через несколько месяцев, наша почти забытая группа из Орегона была на обложке журнала Time с заголовком «Нирвана этого Тысячелетия».
Но ничто из этого не новость. Все это было задокументировано множество раз, просто до тошноты, об этом писал и Shuffle. Поэтому я не очень понимаю, куда ведет Ванесса.
— Знаешь, всем кажется, что ваше более жесткое звучание заслуга Гаса Алена, который спродюсировал «Возмещение Ущерба».
— Ну да, — говорю я, — Гас любит зажигать.
Ванесса делает глоток из своего стакана с водой. Я слышу звон ударяющегося о стекло металлического пирсинга.
— Но это не Гас написал песни, лежащие в основе всей этой шумихи. Это ты их написал. Вся эта грубая энергия и эмоции — все твое. Думаю, можно сказать, что «Возмещение Ущерба» самый яростный альбом десятилетия.
— Подумать только, мы планировали его как самый счастливый.
Ванесса смотрит на меня и сужает глаза.
— Это был комплимент. Этот альбом стал отдушиной для многих, включая меня саму. И вот к чему я веду. Все знают, что что-то произошло во время той «черной дыры». Это все равно когда-нибудь всплывет, так почему бы не проконтролировать выход этой информации? На кого ссылается «Возмещение Ущерба»? — спрашивает она, делая в воздухе кавычки. — Что с вами, ребята, случилось? Или лучше спросить, что случилось с тобой, Адам?
Наш официант приносит салат Ванессы. Я заказываю второе пиво и не отвечаю на нее вопрос. Просто не произношу ни слова, опустив глаза вниз. Потому что в одном Ванесса права. Мы действительно контролируем выход информации. В самом начале нам задавали этот вопрос постоянно, но мы просто давали весьма расплывчатые ответы, вроде «просто у нас заняло время, чтобы найти наше звучание, написать песни». Но теперь наша группа настолько широко известна, что у наших публицистов есть список тем, вопросы на которые репортерам запрещено задавать: это отношения Лиз и Сары, мои и Брин, проблемы Майка с наркотиками, и конечно период «черной дыры» у нашей группы. Но Ванессе, кажется, забыли напомнить об этом. Я кидаю взгляд в сторону Олдоса, в поисках хоть какой-то помощи, но он погружен в занимательную беседу с барменом. Да уж, хороша поддержка.
