- Ты сделаешь это для меня? — И именно удивление в ее голосе изумляет меня.
- Да, почему нет? Я уже целую вечность не играл в боулинг.
Это не совсем правда. Несколько месяцев назад мы с Брин ходили в боулинг на какое-то благотворительное мероприятие. По некой достойной и важной причине мы отвалили двадцать тысяч баксов, чтобы снять дорожку на час, а к шарам даже не притронулись. Только пили шампанское, пока Брин активно сплетничала. То есть, кому в голову взбредет пить шампанское в боулинге?
Внутри «Боулинга на досуге» пахнет пивом и воском, и хот догами, и обувным дезинфектором. Именно так и должен пахнуть кегельбан. Дорожки с лихвой набиты необычайно непривлекательными компашками ньюйоркцев, которые, кажется, играют в боулинг ради самого боулинга. Они не смотрят дважды на нас, они даже и разу на нас не взглянули. Я бронирую нам дорожку и беру по паре туфель. Полное обслуживание.
Миа практически светится от счастья, обувая свою пару, и даже пританцовывает, выбирая дамский розовый шар-восьмерку, чтобы я кинул за нее.
- Что на счет имен? — спрашивает она.
Раньше мы всегда подписывались музыкантами: она выбирала панк-рок певицу ранней эпохи, а я — классического музыканта. Джоан и Фредерик. Или Дебби и Людвиг.
- Выбирай ты, — отвечаю я, потому что не совсем уверен, как много из прошлого нам разрешено воскресить. Пока не вижу, что за имена она вводит. И чуть не грохаюсь в обморок. Кэт и Денни.
Увидев выражение моего лица, она смущается.
- Они тоже любили играть в боулинг, — поспешно объясняет она, второпях меняя имена на Пэт и Ленни. — А так? — интересуется она немного чересчур воодушевленно.
На две буквы менее болезненно, думаю я. Рука снова трясется, когда я подхожу к дорожке с розовым шаром «Пэт», что, возможно, объясняет, почему я сбил только восемь кеглей. Мию это не волнует. Она визжит от восторга.
- Спэа[13] будет мой, — выкрикивает она. Затем берет себя в руки и смотрит вниз на ноги. — Спасибо, что взял мне туфли. Мило с твоей стороны.
- Нет проблем.
- Почему же никто здесь не узнает тебя? — спрашивает она.
- Зависит от обстановки и окружения.
- Может, ты тогда снимешь очки. Трудно разговаривать с тобой, когда ты в них.
Я и забыл, что они все еще на мне, и почувствовал себя глупо. Прежде всего, глупо за то, что мне приходится их надевать. Я снимаю очки.
- Так-то лучше, — произносит Миа. — Я не понимаю, почему классические музыканты считают боулинг «белой швалью»
