— Спасибо, Ставрос.
После того как он уходит, мы оба убиваем несколько минут, топя картошку и разговор в кетчупе.
— Итак… — начинаю я.
— Итак… — повторяет она. Потом добавляет: — Как там все? Как группа?
— Хорошо.
— Где они сегодня?
— В Лондоне. Или на пути туда.
Миа наклоняет голову набок.
— Ты вроде говорил, что улетаешь завтра.
— Да, ну, мне надо разобраться с некоторыми вопросами. Логистика и все такое. Так что я остался еще на день.
— Ну, это к счастью.
— Что?
— В смысле… это хорошо, ведь иначе мы бы не встретились.
Я смотрю на нее. Она это серьезно? Десять минут назад она выглядела так, словно у нее случится инфаркт от самой малой вероятности быть моей девушкой, а сейчас говорит, хорошо, что я выследил ее сегодня. Или это просто вежливая светская беседа сегодняшнего вечера?
— А как Лиз? Она все еще с Сарой?
Да, это и впрямь светская беседа.
— О, да, у них все серьезно. Хотят пожениться и спорят о том, стоит ли проводить церемонию в штате, вроде Айовы, где свадьба легальна, или подождать, пока это станет законным в Орегоне. Все эти проблемы с окольцеванием. — Я качаю головой в неверии.
— Что, ты не хочешь жениться? — спрашивает она, в голосе намек на вызов.
Трудно взглянуть ей в глаза, но я себя заставляю.
— Никогда, — отвечаю я.
— О, — выдает она почти с облегчением.
Не паникуй, Миа. Я не собирался делать предложение.
— А ты? Все еще в Орегоне? — спрашивает она.
— Не-а. Я теперь в Лос-Анджелесе.
— Еще один беглец от дождя спасается на юге.
— Да, что-то вроде того. — Не обязательно говорить ей, как возможность ужинать снаружи даже в феврале быстро перестала быть в новинку, и как теперь отсутствие времен года казалось в корне неправильным. Я вроде как противоположность тем людям, которым нужно сидеть под лампами солнечного света в пасмурные дни зимы. В середине солнечной зимы Лос-Анджелеса мне нужно сидеть в темной коморке, чтобы чувствовать себя хорошо. — Родители тоже переехали. Жара полезнее для папиного артрита.
— Да, с дедушкиным артритом тоже дела плохи. В бедре.
Артрит? Это больше похоже на новости на рождественской открытке: И Билли завязал с уроками плаванья, девушка Тодда забеременела, а тете Луизе удалили бурситы.
— Это ужасно, — говорю я.
— Ты знаешь, какой он. Стойко все переносит. Фактически, они с Ба собираются путешествовать, чтобы по дороге посещать меня, сделали себе паспорта. Ба даже нашла студента-садовода, чтобы присмотрел за ее орхидеями, пока ее не будет.
