Она сделала паузу, разглядывая Уайклиффа сквозь легкую пелену табачного дыма, потом снова быстро заговорила:
— Хильда — очень странная девочка, мистер Уайклифф. Я не могу вам до конца это объяснить, но к людям она относится, как… Ну, словно к подопытным белым мышам каким-нибудь… А что будет, если попробовать то или это? Сомневаюсь, чтобы она умела ставить себя на место других. — Элис покраснела. — Должно быть, для вас это звучит ужасно, но мне показалось, что вам необходимо это знать.
— Вы считаете, она ставила на Ральфе Мартине эксперименты?
— Твердо не уверена, но такое мне представляется весьма вероятным. — Она развернулась вместе с креслом. — Ральф как раз из тех мальчиков, которые особенно уязвимы.
Дверь открылась, и вошел Джеймс Клемо. Он поочередно оглядел обоих.
— Что здесь происходит?
Его руки были опущены, но пальцы сжаты в кулаки, и стойка напоминала боксерскую.
— Мой отец, — сказала Элис Уайклиффу.
Тот в свою очередь представился Клемо.
— Я взял на себя руководство расследованием исчезновения вашей дочери. Позвольте мне…
— Мою дочь изнасиловали и убили. Не надо играть со мной словами, мистер! Что вы с ним сделаете, когда поймаете?
Уайклифф ответил нарочито спокойно, почти небрежно:
— В мои обязанности входит выяснение обстоятельств ее исчезновения. Если окажется, что против нее совершено преступление, и кто-нибудь будет арестован в этой связи, то судьбу этого человека решит суд.
Клемо сверлил старшего инспектора пристальным взглядом серых глаз.
— Но если он будет признан виновным, что его ждет? Его повесят?
Уайклифф ответил ему в той же манере:
— Вы должны бы знать, мистер Клемо, что смертная казнь в нашей стране отменена.
— Тогда не стоит и утруждаться, — сказал Клемо, подняв руки вверх.
Уайклифф испытывал сочувствие к этому страдающему человеку, но ничего не сказал.
Заговорила Элис:
— Ты ведешь себя глупо, папа.
Клемо озлобленно повернулся к ней, но, оказавшись с дочерью лицом к лицу, сразу утратил всю свою агрессивность и поник. После долгой паузы он тихо сказал:
— Да, ты совершенно права, Элис. Но и он напрасно тратит время. Хильда мертва.
Он вышел в ту же дверь, захлопнув ее за собой.
— Видите, как у нас обстоят дела, — сказала Элис почти жалобно.
— Кто такая Эстер? И как случилось, что она стала членом вашей семьи?
— Эстер? — Неожиданная смена темы застала ее врасплох, но она сумела моментально собраться с мыслями. — Эстер удочерили мои дедушка и бабушка, когда ей было шестнадцать. Не спрашивайте меня почему. Я не знаю. Мне едва исполнилось шесть лет, когда она у нас появилась, а разговоров об этом в семье не вели. Когда умерла мама, Эстер взяла на себя все хлопоты по дому. Мне тогда было пятнадцать, а Хильде четыре.
