Пираты бесцельно бродили вокруг бараков. Изображали поиски. Оружие у многих уже на плече. Задача, поставленная перед ними, оказалась несложной. Чужаков на базе нет. Можно и расслабиться. Чем занимались двое ученых, было непонятно. Они то ли геологи, то ли биохимики. Развернув специальную аппаратуру, сирианцы периодически брали пробы почвы.
Глотнув воды из фляги, Андрей неспеша вошел в казарму. Длинное мрачное помещение с крошечными, похожими на бойницы окнами. Лучи света с трудом пробивались внутрь. Пол каменный, холодный. Вдоль стен двухъярусные нары. Каркас металлический, внутренняя часть из дерева. До боли знакомая картина. Ее захочешь, не забудешь. Нет, это не казарма. Солдаты ни за что не будут жить в таких условиях.
Юноша наклонился, пристально посмотрел на лежаки. Гладкие, отполированные чьими-то телами. Кое-где бурые пятна. Либо грязь, либо кровь. Волков выпрямился, медленно двинулся дальше. На середине барака в расщелине между досками он заметил маленький лоскут материи. Серый, выцветший, влажный. От него чем-то неприятно пахло. Выйдя на улицу, Волков снял защитный шлем, вытер пот со лба. Он будто окунулся в ужасное прошлое. Аланские плантации юноша вспоминал с содроганием.
- Это не казармы, - тихо произнес Волков.
- А что? – спросил Парсон.
- Бараки для невольников, - ответил Андрей.
Услышав слова юноши, Эдгар тут же повернулся к нему. Аквианец никак не мог избавиться от ощущения, что упустил что-то важное, что-то явно бросающееся в глаза. И вот оно, недостающее звено в логической цепочке умозаключений.
- С чего ты взял? – проговорил Стигби.
- Провел аналогию с людьми, - горько усмехнулся Волков. – Великодушие не свойственно победителям. Как обычно поступают с покоренными народами? Их обращают в рабство. Начинается жестокая, безжалостная эксплуатация. Несчастных бьют, унижают, заставляют работать от зари до заката. Посмотрите на эти бескрайние поля. Они обильно политы кровью и потом невольников.
- У тебя, похоже, какие-то личные ассоциации, - язвительно заметил стоявший за спиной Эдгара пират. – С нерадивыми, ленивыми рабами никто не церемонится. Электрический хлыст – лучшее средство для их воспитания.
- А ты его на собственной шкуре пробовал? – зло процедил сквозь зубы Андрей. – Хочешь, покажу шрамы, которые они оставляют? У меня вся спина разрисована. И на столбе под палящими лучами Сириуса я тоже висел. А знаешь за что? Прикончил парочку таких, как ты, ублюдков. Ассоциаций у меня действительно много.
