— То есть, вне навязываемых им стереотипов мышления и поведения?
— Именно «вне» их, Дима. В этом «ВНЕ» вся суть дела. Очень важно мочь и уметь мыслить и действовать ВНЕ СТЕРЕОТИПОВ.В принципе, действоватьНЕ ПО ним, И НЕ ПРОТИВ них. То есть, — вообще по-другому. Но при этом, — разумно, предусмотрительно и в строгом соответствии с реальностью.
— На Руси ИЗДРЕВЛЕ и ОЧЕНЬ МУДРО считалось, что право на власть имеет лишь тот человек, которому «ВЛАСТЬ В ТЯГОСТЬ».
— А почему так?
— Потому, Серёжа, что властолюбие всегда связано с сатанинской гордыней. Ни добрым, ни милосердным, ни по-настоящему мудрым властолюбивый человек быть не может. Не может, в принципе. Никогда и ни при каких условиях.
— Никак и никогда?
— Никак и никогда, Дима. Властолюбие, замешанное на гордыне, — это смысловой и духовно-энергетический фундамент всей ЧЁРНОЙ Магии.
— А поподробнее?
— Борис, тебе с твоего лежбища удобно будет вещать?
— Зараза ты, Евгений. Мне всегда удобно.
— Ну, так, и излагай. Мы тебя очень внимательно слушаем.
Сергей, пристроившийся возле запаса дров, умело «подкормил» костёр двумя смолистыми лиственничными колодами и сухим без гнили кедровым комлем. А чтобы они разгорелись быстрей и без дыма, ловко подсунул на догорающие уже дрова несколько больших жменей кедрового хвороста.
Полыхнуло красиво. Вихри огня взметнулись едва ли не под самый свод. Сразу стало теплей и уютней. Даже трепещущий под ветром капроновый полог стал восприниматься, как надёжная стена, закрывающая нас от бурана. Часть проёма в дальнем от нас краю скальной ниши, на которую полога не хватило, была по-прежнему густо «занавешена» потоками мокрого снега.
Где-то за тысячи километров от нас Солнце ещё только готовилось медленно и величаво опуститься к тёплому южному морю. Там зрел по склонам гор виноград. И в самом разгаре был «бархатный сезон». Но туда почему-то совсем не тянуло. Всё это тёплое и вкусное был далеко, далеко от нас. Словно в другом времени и другом пространстве.
Сползающая с хребта облачная хмарь, пронизанная потоками мокрого снега, вполне надёжно отгородила нашу четвёрку от всего остального мира. Вся его призрачная муть и суета, все людские страхи, заблуждения и амбиции остались там, за зыбким светом отгороженного облаками Солнца, за потоками летящего по ветру снега. Мглистая аура непогоды накрыла все хребты и долины вокруг нас.
Может, ещё и оттого здесь возле костра под закопчённым сводом, под тихий шорох снежинок, скользящих снаружи по капроновому пологу, было вполне уютно и как-то не по-городскому спокойно. Ужин из двух пачек «Ролтона» на каждого и крепкий сладкий чай с галетами сняли всякие намёки на голод. Спать было рановато. Собственно, вечер-то ещё не наступил. Можно было и поговорить. И даже небольшую лекцию прочесть, раз есть желающие её слушать.
