Так, Герберт Черберийский утверждает "Природные инстинкты — это выражение тех способностей, которые заложены в каждом нормальном человеке и через которые общие понятия, касающиеся внутреннего соответствия вещей, такие как причина, средство и предназначение вещей, добро, зло, красота, удовольствие и т. д. приводятся в соответствие независимо. от аргументирующего мышления"(Эдвард, Барон Герберт Черберийский, DЕ veritate, впервые опубликована в 1624 году, перевод Мейрика Г.Каррс. Исследования Бристольского университета, 6 (Бристоль, 1937). С.122.).
Со времен Декарта и Мальбранша метафизическое значение "идеи" или архетипа постоянно ослабевало. Она превратилась в "мысль", внутреннее условие познания, как это четко сформулировал Спиноза: "Под "идеей" я понимаю духовное понятие, образуемое душой постольку, поскольку она является вещью мыслящей"(См.: Бенедикт Спиноза, Этика / Пер. Андрс Бойля. Лондон, Нью-Йорк, 1934. С 37.). Наконец, Кант низвел архетипы до ограниченного числа категорий понимания. Шопенгауэр продолжил процесс упрощения, одновременно придав архетипам почти платоническое значение.
Даже в этом слишком беглом описании мы вновь видим работу того самого психологического процесса, который скрывает инстинкты под покровом рациональных мотиваций и преобразует архетипы в рациональные понятия. В таком обличье лишь с трудом можно распознать архетип.
И все-таки манера, в которой человек строит внутреннюю картину мира, является, несмотря на все различие деталей, такой же единообразной и регулярно повторяющейся, как его инстинктивные действия. Ранее мы были вынуждены постулировать понятие инстинкта, определяющего или регулирующего наши сознательные действия, точно так же мы должны прибегнуть теперь к понятию фактора, определяющего виды понимания, увязав это понятие с единообразием и регулярностью наших восприятии.
Именно этот фактор я называю архетипом или первообразом. Первообраз, вероятно, уместно определить как восприятие инстинктом самого себя или как автопортрет инстинкта, точно так же, как сознание — это внутреннее восприятие объективного жизненного процесса.
Как сознательное понимание придает нашим действиям форму и направление, так и бессознательное понимание через архетип определяет форму и направление инстинкта. Если мы называем инстинкт "утонченным", тогда "интуиция" (или другими словами, понимание через посредство архетипа), которая приводит архетип в действие, должна быть чем-то невероятно точным. Таким образом, бабочка юкка должна нести внутри себя, так сказать, образ ситуации, "приводящей в действие" ее инстинкт. Этот образ позволяет ей "распознавать" цветок юкки и его структуру.
