— Но когда же я кончу «Башню»? Фантазия иссякла, я безнадежно увяз в этом болоте, да еще и печень разыгралась…
Камердинер Бенто, благообразный старик с загорелым лицом и белыми кудрями, выглядевший весьма молодцевато в своем нанковом сюртуке, осторожно пролез в дверь, чтобы не пролить горячую воду из кувшина.
— Послушай, Бенто! Ты не видел в погребце или в укладке, что я привез из Лиссабона, такой бутылочки с белым порошком? Это английское лекарство, от доктора Маттоса… На пузырьке белая этикетка с английским названием, как это?.. да! «Fruit salt», то есть «растительная соль»…
Бенто устремил глаза в пол, потом совсем их закрыл, припоминая. Верно, в ванной комнате, в красном чемодане он как будто видел пузырек с порошком, завернутый в кусок пергамента, вроде бы из архива.
— Правильно! — подтвердил Гонсало. — В Лиссабоне мне нужны были кое-какие документы по этому проклятому делу о Праге. Но в архиве у нас такая неразбериха!.. По ошибке я захватил совершенно ненужную грамоту на пергаменте. Принеси-ка сверток сюда. Только не вырони бутылочку!
Бенто, не любивший спешить, тщательно вправил агатовые запонки в манжеты сеньора доктора, аккуратно разложил на кровати сюртук и брюки из тонкого шевиота, с безукоризненно заглаженной складкой… Гонсало тем временем отошел к окну и стал перелистывать «Историю государственного управления в Португалии», вновь уйдя в мысли о статьях для «Анналов»; тут Бенто принес пергаментный свиток; на обтрепанных тесемках болталась свинцовая пломба с печатью.
— Он самый! — воскликнул фидалго, бросая книгу на подоконник. — Я завернул флакончик в эту грамоту, чтобы не разбился. Разверни его и поставь на комод. Доктор Маттос рекомендует принимать лекарство натощак, в тепловатой воде. Если не ошибаюсь, порошок должен зашипеть. Он обновляет кровь, прочищает мозги… Мне как раз необходимо прочистить мозги! Ты тоже пей, Бенто. И Розе скажи, чтобы пила. Нынче все принимают эти порошки, даже папа римский!
Бенто осторожно вынул флакончик и расправил на комоде жесткий лист пергамента, на котором желтели сморщенные непонятные буквы XVI века,
— И вот это старье, — заметил Гонсало, застегивая воротничок, — я таскал в столицу, как будто оно могло пригодиться в деле о закладе Праги! Пергаментная грамотка времен короля Себастьяна… Я могу разобрать только дату: тысяча четыреста… нет, тысяча пятьсот семьдесят седьмой год. Накануне африканского похода… Что ж, она все-таки пригодилась: завернуть пузырек.
