Сонька не спала, ждала дочку.
Михелина сбросила ноговицы, повесила бушлат на общую вешалку, заспешила к матери. Села рядом, прижалась. Потом вдруг стала плакать.
Сонька встревоженно заглянула ей в лицо:
— Ты чего?.. Что-нибудь случилось?
Она поцеловала ее в щеку.
— Ничего. С Новым годом, маменька.
— А почему слезы?
— Он любит меня, — всхлипывая, прошептала дочка. — Сам сказал… Сказал, что жить без меня не может.
— А еще что?
— Хотел поцеловать, но я убежала.
— Что еще? — Сонька заставила дочку смотреть ей в лицо. — Он что-то с тобой сделал?
— Нет, ничего. Просто говорил и просил… — Михелина снова стала плакать. — Мамочка, мне страшно… Я тоже, кажется, влюбилась в него. А я этого не хочу. Я боюсь, мама…
Дочка уткнулась в грудь матери, опять стала плакать, вздрагивать. Сонька гладила ее по спине, успокаивала, затем с усмешкой произнесла:
— Все что Бог ни делает — к лучшему.
На соседних нарах приподнялась сонная соседка.
— Чего ты сказала, Сонь?
— Не тебе, спи, — ответила та и улыбнулась дочери. — Давай спать, скоро побудка.
На поиски Гришина Егора Никитича был направлен следователь по особым поручениям Потапов. Человек обстоятельный, неторопливый, он, по мнению начальства, проще всего мог войти в контакт с затворником, о котором после изгнания из департамента не было ничего слышно.
Жил Егор Никитич в доходном доме на Пятой линии Васильевского острова. Потапов велел извозчику остановиться возле семнадцатого номера, расплатился и направился под арку громоздкого шестиэтажного дома.
Подниматься пришлось по узкой и плохо освещенной лестнице на третий этаж. Возле высокой коричневой двери следователь на секунду задержался, нажал на кнопку звонка.
Какое-то время стояла тишина, затем в коридоре послышались глухие шаги и женский голос недовольно спросил:
— Кто?
— Мне бы Егора Никитича, — ответил Потапов.
— Кто спрашивает?
— Товарищ по службе.
— Нет у него товарищей. И службы нет, — ответил все тот же голос, и шаги стали удаляться.
Потапов снова нажал на звонок.
На сей раз дверь открылась, и на пороге возникла высокая худая дама за пятьдесят. Внимательно посмотрела на визитера, чем-то он, видимо, ей понравился, она неожиданно пригласила:
— Войдите.
Следователь вошел, пошаркав ногами о половик, двинулся следом за женщиной в глубину квартиры.
Квартира была просторная и неуютная — потолки высоченные, стены голые, мебели почти никакой.
Вошли на кухню, хозяйка кивнула на один из табуретов, сама села напротив.
