Абориген, не стесняясь, сел на полосатый матрас и мрачно оглядел присутствующих. Он явно чего-то не понимал и требовал объяснений, кто они такие, откуда взялись и когда, наконец, уберут эти проклятые цепи.
В дверном проеме медленно возник Лещь, оперся о косяк плечом, сочно жуя, и посмотрел на бородатого. Бородатый зыркнул на него стальными колючими глазами, как паук из норы, и сказал что-то вроде:
— Н-ну?
Михаил осторожно поставил карабин рядом, прислонив к ножке стула, и спросил Ярана:
— Кто это?
— Не знаю, — сказал Яран и вздохнул. — В подземелье нашли. Сидел в камере, цепь раскачивал.
— Сумасшедший?
— Не-ет, — категорически возразил Лещь. — Нет, конечно. Видимо, заблудился в катакомбах.
— Или спасался от наводнения, — предложил Яран.
— Под землей?
— М-да… Ну, не знаю. Может, искал чего. Молчит. Он бы смог рассказать много интересного, — Яран повернулся к бородатому. — Скажи что-нибудь.
Бородатый, зевая, с хрустом потянулся и стал рассматривать собственные ноги. Михаил тоже посмотрел на ноги, и его осенило:
— Так это он там, на электростанции сидел! Точно! И ноги его.
— Ты уверен? — спросил Яран.
— Абсолютно.
Было видно, что они с Лещом очень разочарованы и озадачены.
— Что же он на электростанции делал? — медленно, словно у самого себя, спросил Яран.
— Эй, друг! — крикнул Лещь, обращаясь к бородатому, и сделал сложный жест руками, показывая, видимо, какой-то механизм. — Электростанция! Энергия! Понимаешь? Э-лек-три-чес-тво!
— Чего орешь? — гулким, как с того света, басом осведомился бородатый. — Я, вроде, не глухой.
Лещь ошарашено посмотрел на него, потом на Михаила.
— Так он разговаривает! — удивился Яран.
— Конечно разговариваю, — заверил бородатый, принюхался, повел носом и быстрыми паучьими глазками хищно уставился на сумку с продовольствием. — Поесть бы, — добавил он просительно.
Яран достал из сумки банку, пробил ножом крышку (Лещь вздрогнул), вскрыл и с ложкой протянул бородатому. Тот радостно засуетился и принялся громко и голодно чавкать, брызгая соком.
— Тебя как зовут? — спросил Яран.
— Корчидон, — отозвался бородатый, перестал есть и подозрительно посмотрел на Ярана. — А тебя?
— Яран.
— Ну и чучело! — дружелюбно сказал бородатый Корчидон и защелкал челюстями.
Михаил поймал себя на том, что все время удивленно на него таращится, спокойно положил карабин себе на колени и стал чистить рукоятку. Абориген скреб ложкой по банке, вычерпывая сок с жиром и отправляя все это в черную бездонную пасть. Это был обычный миролюбивый питекантроп, сильный, ловкий, любопытный и угрюмый. Таких особенно любят в Институте нейроники, потому что не надо стоять за прозрачными оргалитовыми стенами и смотреть, как полуголый дикарь сидит около стула на заду и пробует на зуб многопласт обивки. Не надо испуганно шарахаться, когда он ухает этим стулом по непробиваемому оргалиту, потому что его здорово раздражают зрители. Просто можно спокойно посидеть в одной комнате с ним, даже задать несколько вопросов и улыбнуться, когда он снимает с головы и вертит в руках транслятор, суматошно соображая, как он понимает речь человека, не зная его языка.
