Но у него ничего не было. Не было возможности увезти его на Землю, не было никакой техники, чтобы воздействовать на пещерников, да и он сам находился в положении пленника. Мда-а…
— Ничего я не одобряю, — сказал Михаил. — Кстати, откуда взялись эти охранники?
— Это пленные горцы, — пояснил Гаан и отпил из стакана.
— Пленные? Они такие здоровые, а пещерники…
— Пещерники отлично владеют пращами, — возразил Гаан. — Кстати, о тебе я услышал от них. Они рассказывали, что видели тебя на перевале. Я сначала не поверил, конечно, но теперь…
— А Просветители? Почему к ним такое отношение?
— Я не знаю, — сказал Гаан. — Это психология самих аборигенов. Это их дело.
— Нет, это не их дело, — сказал Михаил. — Вернее, и их тоже. Но ты должен был разобраться.
Гаан молча крутил в пальцах полупустой бокал.
— Тебе надо на Землю, — осторожно произнес Михаил.
— Не говори мне про это! — вдруг закричал Гаан так, что расплескал «фламинго». — Черт, — сказал он, стряхивая капли с халата. — Мантию вот забрызгал. И не говори мне!
— Не кричи…
— Я покончил со своим прошлым. Там я был никому не нужен. Никому! А здесь я нужен сразу всем. А что, если нам остаться вдвоем, а? — Он искательно посмотрел Михаилу в глаза. — Будем вместе, а?
Михаил вздохнул. Сначала мелькнула было дикая мыслишка: «А может правда, а? Пожить, ни на что не жалуясь…», но он поспешно ее раздавил и только покачал головой:
— Нет, Гаан. Не для меня это. Ты просто ожесточился и хочешь что-то кому-то доказать.
— А может и хочу!
— Кому?! Мне? Пещерникам? Твоим вооруженным дубинам?
Гаан выглядел очень несчастным и разбитым. Он сразу как-то постарел, осунулся, и Михаилу стало жалко его. Может он был слишком жесток, но как-то надо было это сказать. Ну, резковато получилось. В конце концов Гаан сам вынудил его. Гаан поставил стакан на стол, встал с кресла и, шаркая ногами, подошел к своему черному креслу. Взявшись за подлокотник с кнопками, он сказал:
— А ведь телескоп настроен на Солнечную систему…
Сгорбившись, он отвернулся и выкрикнул:
— Уходи!
Михаил поставил на стол бокал и подошел к нему:
— Гаан…
— Уходи!
Михаил повернулся и направился к дверям. Гаан снова сделал стекла метеостанции прозрачными. Стеклянные двери из темных и матовых пластин стали снова обретать свою прежнюю бездонную прозрачность, и Михаил увидел пещерников, которые жадно плющили длинные черные уши на фотостекле, подслушивая и переговариваясь. Двери с шелестом разъехались в стороны, и Михаил услышал дробный стук и голое шлепанье ног по лестнице. Он обернулся. Гаан натянул новую маску, сел в кресло, и развернулся к телескопу.
