Лицо его вдруг потемнело.
– Как это так – «неважно»?
– Ну, это сложный вопрос…
– Я должен отдать ей свое сердце. Должен.
– Кому?
– Клэр Нилон.
У меня в буквальном смысле отвисла челюсть. Эта подробность не звучала в новостях.
– Нилон! Она что, родственница Элизабет?
Я слишком поздно понял, что посторонний человек, не судивший Шэя в роли присяжного, вряд ли смог бы вспомнить эту фамилию так быстро. Однако Шэй был слишком возбужден, чтобы заметить мой промах.
– Она сестра убитой девочки. У нее сердечная болезнь, я видел по телевизору.
Когда вы рождаете это в себе, то, что вы имеете, спасет вас. Если вы не имеете этого в себе, то, чего вы не имеете в себе, умертвит вас. Мы с Шэем совершали одну и ту же ошибку. Мы оба верили, что давнишнее зло можно искупить новым добрым деянием. Но даже если Клэр Нилон получит его сердце, ее сестра не воскреснет. И если я стану духовным наставником Шэя Борна, это не отменит того факта, что я же его сюда заточил.
– Шэй, невозможно добиться спасения души, отдав свое тело на органы. Спасение обрящет лишь тот, кто покаялся и позволил Иисусу отпустить его грехи.
– То, что случилось тогда, сейчас уже не имеет значения.
– Не нужно бояться ответственности. Господь любит нас – даже когда мы оступаемся.
– Я не мог ничего поделать, – сказал Шэй. – Но теперь – могу.
– Доверься Господу, – предложил я, переходя на «ты» – Скажи Ему, что сожалеешь о своих проступках, и Он простит тебя.
– Точно?
– Точно.
– Тогда зачем сначала говорить ему, что сожалеешь?
Я замешкался, не зная, как лучше объяснить Шэю концепцию отпущения грехов. Это своего рода сделка: ты каешься – тебя прощают. Если же придерживаться экономической теории Шэя, то можно отдать часть себя – и снова стать единым целым.
Так ли велика разница?
Я помотал головой в надежде привести мысли в порядок.
– Вот Люсиус у нас атеист, – сказал Шэй. – Правда, Люсиус?
Люсиус сидевший на стеной, пробормотал что-то невнятное, но утвердительное.
– А он не умер. Он был болен – и излечился.
Тот ВИЧ-позитивный. Я слышал о нем в новостях.
– Ты имел к этому какое-то отношение?
– Я ничего не делал.
– А вы, Люсиус? Вы в это верите?
Я немного отклонился назад, чтобы заглянуть в глаза этому арестанту. Он оказался худощавым мужчиной с копной белых волос.
– Я считаю, что только Шэй и имел к этому отношение, – сказал он.
– Люсиус может верить во что хочет, – сказал Шэй.
– А что насчет чудес? – добавил Люсиус.
– Каких еще чудес? – переспросил Шэй.
