Оглядываясь назад, я до сих пор не понимаю, почему решил сыграть роль супергероя. И совершенно не понимаю, зачем сказал следующие слова. В вопросах мировоззрения мы с Джастусом, в общем и целом, сходились, хотя и преподносили религию в очень несхожих манерах. Но я знал одно: возможно, впервые в жизни Шэй пытался совершить благородное дело. И потому не заслуживал обрушившейся на него клеветы.
Да, я не верил в Шэя – но Шэю я верил.
Я краем глаза уловил, как ко мне метнулся белый глаз телекамеры; со всех сторон меня окружили взбудораженные люди.
– Не сомневаюсь, преподобный Джастус прибыл сюда, ибо думает, что говорит вам правду. Но Шэй Борн тоже думает так. И прежде чем уйти из этого мира, он хочет спасти жизнь ребенка. Иисус, которого знаю я, наверняка бы одобрил этот поступок. И еще… – Тут я обратился к самому преподобному: – Иисус, которого знаю я, не стал бы посылать людей в геенну огненную лишь за то, что они пытались искупить свои грехи. Иисус, которого знаю я, давал человеку еще один шанс.
По мере того как преподобный Джастус осознавал, что я спас его от толпы лишь затем, чтобы собственноручно принести в жертву, лицо его наливалось краской.
– Слово Божиё – лишь одно, – заявил он заученным телевизионным тоном, – и Шэй Борн не несет его людям.
Ну, с этим не поспоришь. За все время, что я провел с Шэем, он ни разу не сослался на Новый Завет. Зато он нередко сквернословил и нес какую-то чушь о вирусе Ханта и правительственном заговоре.
– Вы абсолютно правы, – сказал я. – Он пытается сделать то, чего прежде не делал ни один человек. Он подвергает сомнению статус-кво. Он пытается найти иной путь – путь большей добродетели. И готов умереть, чтобы достичь своей цели. Подумать только: а ведь Иисус нашел бы много общего с таким парнем, как Шэй Борн!
Я кивнул и, спустившись с гранитной приступки, начал пробираться к защитной перегородке, у которой меня встречал надзиратель.
– Отче, – сказал он, качая головой, – вы понятия не имеете, в какую кучу сами знаете чего только что вступили.
И будто бы в подтверждение, зазвонил мой мобильный. Отец Уолтер очень недоволен и велит немедленно возвращаться в храм Святой Катрины.
Я сидел на передней скамье и наблюдал за мечущимся взад-вперед отцом Уолтером.
– А если я объясню это тем, что меня коснулся Святой Дух? – предложил я, и ответом мне послужил испепеляющий взгляд.
– Не понимаю, – бормотал отец Уолтер. – Зачем было говорить такие вещи… в прямом эфире… Господи…
