– Интересно, зачем столько примерять, если все равно ничего не покупаешь? – озадаченно добавил он.
– И магазины небось все дорогие, – предположил Антон.
– Да, – Дзюба сверился с записями, – «Эскада», «Соня Рикель», «Богнер». Это о чем-то говорит? И как ты догадался?
– Это говорит о том, что Лариса примеривается к новой жизни, которая пока еще не наступила.
– Как это?
– А так, что она денег пока не получила. Или получила, но не все. Вот и ходит по магазинам, щупает шмотки, надевает их на себя, смотрится в зеркало и думает: ничего, пройдет еще совсем немного времени, и все это будет мое. И я буду не хуже вас.
– Откуда ты знаешь, что она так думает? Она тебе говорила?
– Нет, – рассмеялся Антон, – она ничего такого не говорила, но я внимательно наблюдал за ней. Руки и глаза говорят не меньше, чем язык, надо только уметь понимать эту речь.
– И ты умеешь? – в голосе Романа звучало восхищение, смешанное с недоверием.
– Ну, кое-как умею. Но постоянно учусь, до настоящего умения мне пока далеко.
– Нет, что ты! – Глаза Дзюбы загорелись, он даже про еду забыл. – Вот бы мне так! Этому вообще можно научиться?
– Можно. Я же научился.
Роман вдруг погрустнел и почему-то посмотрел в окно, за которым обильно сыпала мелкая снежная крупка, шелестящая по стеклу с каждым порывом ветра.
– А я, наверное, не смогу.
– Да сможешь ты, – постарался подбодрить его Антон, – ничего тут особо сложного нет. Главное – терпение и наблюдательность, а это у тебя и так есть.
– Здорово! – обрадовался Роман. – Вот мне бы научиться еще как Генка с людьми разговаривать и информацию собирать, а то я совсем не умею, просто лох какой-то. Генка надо мной все время смеется.
– Лучше бы он тебя учил, а не смеялся.
Антон услышал себя словно со стороны и остался недоволен: не смог скрыть упрек. Не его это дело – критиковать наставника Романа Дзюбы. Корпоративную этику никто пока не отменил. Но Дзюба, к счастью, ничего не заметил.
– Конечно, лучше бы учил, – согласился он, – только у него времени нет, он все время торопится. И вообще, ему неинтересно меня учить. А я очень хочу стать таким, как Геннадий.
– Не надо, – покачал головой Антон. – Оставайся таким, какой ты есть, это самое правильное. Делай то, что у тебя лучше всего получается, и развивай на основе этого свой собственный метод. Не смотри ты на Гену, не бери с него пример.
Густые брови Дзюбы сошлись у самой переносицы, обозначая напряженную работу мысли.
– Это почему? Он что, плохой человек? Или плохой опер?
