– Если вы мне скажете в двух словах, этого будет достаточно, – великодушно ответил Виталий.
– Есть следы, указывающие на то, что замок могли открывать не приданным ключом. Вас это устраивает?
– Более чем! – обрадовался он. – Значит, мы можем предположить, что Лариса Скляр не только была возле дома, где живет Наталья Аверкина, но и проникла в ее квартиру.
– Только предполагать, – строго сказала следователь, делая акцент на последнем слове. – До тех пор, пока свидетель не опознает Ларису Скляр, мы можем только предполагать. Того факта, что он узнал девушку на фотографии, которую ему показали оперативники, для суда недостаточно, вы же прекрасно понимаете. Это не будет признано допустимым доказательством. То же самое касается и женщины, утверждающей, что видела Скляр возле дома Екатерины Аверкиной в день убийства. И потом, вы же понимаете, что опера погорячились, предъявляя фотографию Скляр потенциальным свидетелям. Если потом проводить опознание задержанной, то его результаты легко опротестовать. Вы же сами так наверняка сто раз делали.
– Конечно, конечно, – заговорил Виталий, всячески демонстрируя согласие. – Но если опираться на предположение, что Лариса Скляр все-таки была в день убийства сначала возле дома Екатерины, а потом возле дома Натальи, мне кажется, надо обязательно прояснить историю с завещанием, потому что никаких видимых мотивов убийства Кати Аверкиной мы не обнаружили. Ни вы, ни я. Кстати, а что с дактилоскопическим исследованием? Есть следы рук моей подзащитной на счете?
И снова странное выражение промелькнуло на лице следователя, не то досады, не то злости, не то неловкости.
– Пока не готово. Господин адвокат, уже поздно…
– Да-да, ухожу. Спасибо за нотариуса.
Он замешкался у двери, отвечая на телефонный звонок матери. Рыженко тем временем сложила вещи в сумку и подошла к шкафу.
– Мама, я перезвоню из дома, – бросил Кирган в трубку и сунул телефон в карман.
Повинуясь внезапному порыву, он снял с вешалки шубу и подал Надежде Игоревне. Она взглянула недоуменно, но повернулась к нему спиной и просунула руки в рукава. Виталий почувствовал запах ее духов. Господи, неужели следователь Рыженко пользуется духами? Почему-то эта мысль показалась ему крамольной, ведь духи – атрибут Женщины, а следователь Рыженко – это следователь Рыженко, бой-баба, непробиваемая и непреклонная. Женщины такими быть не должны. И в ту же секунду он вспомнил ослепительную кожу ее полных мягких рук. Черт, да что ж это такое!
