Бой тигров в долине. Том 2 | страница 38
– Ну вот смотрите сами, – быстро заговорил он. – Одна сестра, Катя Аверкина, получает большое наследство. Тут же около нее нарисовалась некая Яна Орлова, которая, как потом выяснилось, назвалась фальшивым именем и на самом деле является… Как там, Надежда Игоревна?
– Ларисой Скляр, – подсказала Рыженко.
– Да, Ларисой Скляр. Уже одно это вызывает большие сомнения. Зачем придумывать себе другое имя, если все честно? Идем дальше. Всем нам известны случаи, когда секты начинают влиять на людей, имеющих большую собственность, чтобы убедить их отдать эту собственность в пользу братства или там кого еще. Вон сколько газеты про такое писали, и в Интернете я читал про подобные случаи. Скажете, нет?
– Не скажу, – кивнула Рыженко, – такие случаи хорошо известны.
– Ну так вот. Эта Скляр примазывается к Кате и начинает пытаться на нее влиять, с тем чтобы она все деньги отдала секте. А Катина сестра Наталья это дело просекла и начала ставить Ларисе палки в колеса и мешать влиять на Катю. Ей удалось прочистить Кате мозги, объяснить ей, что к чему, и Катя перестала поддаваться влиянию своей новой подружки. Вот тут подружка и решила разделаться с обеими сестрами. Одну убить, другую посадить.
– Но зачем? – Рыженко не без труда сохраняла серьезный вид. – Мотив-то где?
– Так месть же, Надежда Игоревна! – Дзюба на мгновение остановил свой бег по кабинету и вперил в следователя укоризненный взгляд пронзительно-голубых глаз. – Ну как же вы сами не понимаете! Такие секты потому и называются тоталитарными, что они не терпят и никому не прощают непослушания. Если кто идет поперек – сразу на цугундер. Поэтому и само убийство было таким демонстративным, средь бела дня, у всех на глазах. Это специально, чтобы все остальные знали: так будет с каждым, кто пойдет против братства.
– Ромчик, остынь, – снисходительно проговорил Колосенцев. – Тебе надо поменьше в Интернете сидеть, у тебя голова черт знает каким хламом забита. Вот не зря тебя в отделе Плюшкиным кличут, ты всякую дрянь к себе тащишь и копишь, складываешь, расстаться не можешь. Правда же, Надежда Игоревна?
Он посмотрел на Рыженко, ожидая поддержки, но следователь отвела глаза.
Она давно поняла, что Колосенцев хороший исполнитель, толковый, но ему скучно, он ждет, когда выйдет призывной возраст, и, как только минует угроза угодить на срочную службу, будет уходить из ментовки. Инициативу он ни в чем не проявляет, и вообще парень не креативный, без воображения, делает строго то, что сказано, ни миллиметром больше. Все время осекает Ромчика Дзюбу и высмеивает его фантазии и предложения. Гена, конечно, человек неплохой, грамотный к тому же, но нет в нем полета. А без полета разве можно работать? Тогда уж проще удавиться сразу. А вот рыжий Ромчик Дзюба – это настоящий Икар сыскного дела. Да, молодой, да, неопытный, да, у него пока еще мало что получается, но он пытается летать, а это уже очень много. Роман всю жизнь занимался спортом – готовился к профессии с детства. И с детства же специально тренировался запоминать предметы, их вид и расположение, и страшно гордился тем, что в средней школе был непревзойденным по этой части, на него ходили смотреть, а он гордо выступал перед одноклассниками, демонстрируя чудеса запоминания за короткое время. Другие тоже пытались, но сравниться с ним даже близко никто не мог. Внешне накачанный, голубоглазый, рыжеволосый, с мягким добрым лицом, Дзюба производил впечатление плюшевого увальня, и Рыженко знала, что коллеги, с подачи Колосенцева, называют его Плюшкиным за страсть к накопительству ненужной информации и ненужных, на их взгляд, знаний. Однажды Колосенцев сказал Роману, нимало не смущаясь присутствием следователя: