— Но-о… — заикаясь, проговорил этот балбес. — Он уволит меня, если я…
— Уволит? — И без того громадные серые глаза девушки от злости стали еще больше. — Надеюсь, ты предпочтешь быть уволенным, вместо того чтобы сесть за решетку в качестве сообщника похитителя, не правда ли?
— Нет, мисс, но… — запричитал Перри.
Изабель больше уже не могла сдерживаться. Берк ощущал, как она корчится у него на плече. Даже сквозь укрепленный китовым усом корсет он почувствовал содрогание ее живота, когда она прыснула от смеха.
Только вот девушке с остроконечным зонтом в этих звуках, конечно, послышались всхлипы. Он увидел бледное лицо, обрамленное капором — когда-то, видимо, довольно дорогим, но уже давно вышедшим из моды, — и застывшее в гневе. Она размахнулась, намереваясь — он в этом нисколько не сомневался — проткнуть его своим зонтом.
Ему оставалось лишь ухватиться за последнюю соломинку.
— Послушайте же, — возмущенно заявил он, довольно неделикатно стряхнув Изабель с плеча, но при этом продолжая крепко держать ее за руку — его не проведешь! — чтобы не дать ей скрыться в темноте, что в последнее время стало повторяться довольно часто. — Хоть я и не имею ни малейшего представления, чем мог заслужить такое грубое отношение к себе — да еще на пороге собственного дома, — тем не менее позвольте заверить вас, что ситуация со всех точек зрения весьма безобидная. Эта молодая дама приходится мне дочерью.
Зонтик не сдвинулся ни на дюйм.
— Так я вам и поверила! — фыркнула его владелица.
Берк огляделся в поисках чего-нибудь, что можно было бы бросить в нее. Он чувствовал, что его вот-вот хватит удар. В самом деле, чем он заслужил такое? Все, чего он хотел, — все, чего он когда-либо хотел, — это выдать Изабель за какого-нибудь порядочного парня, который не будет ее обманывать и проматывать деньги, выделенные ей Берком в качестве приданого, и почувствовать себя наконец свободным, чтобы иметь возможность провести приятный вечер с милой дамой вроде Сары Вудхарт. Или с книгой. Да, даже с книгой у пылающего камина. Разве он требует слишком много?
Видимо, да, раз улицы Лондона наводнены сумасшедшими дамами, размахивающими зонтами.
Перри раскрыл рот и, похоже, впервые за всю свою глупую жизнь сказал нечто вразумительное, а именно:
— Гм, мисс. Эта молодая леди на самом деле его дочь.
Изабель, которая очень старалась не засмеяться после того, как он поставил ее на землю, огласила улицу звонким смехом.
— О, — воскликнула она, — простите меня! Но было так здорово, когда вы угрожали папе зонтиком. Я ничего не могла с собой поделать.
