— Карвер? Какого черта, Майк…
— Она была здесь, в моей квартире, а сегодня исчезла.
— Куда?
— Почем я знаю, куда! Она ушла отсюда не по своей воле. Послушай…
— Подожди. Ты должен кое-что объяснить. Ты знал, что она находилась под следствием?
— Я знаю все. Поэтому я и вытащил ее из Бруклина. На нее сели ребята из городской полиции, из федералки, и еще из одной организации. Вот они каким-то образом и умыкнули ее отсюда.
— А тебе и здесь надо высунуться!
— Перестань! — сказал я. — Если у тебя есть описание, разошли его. Возможно, она знает, почему прикончили крошку Бергу.
В трубке слышалось его тяжелое дыхание.
— Со вчерашнего дня она объявлена в розыск, Майк. Насколько мы знаем, она исчезла без следа. Какого черта ты молчал?
— Что вы на нее имеете? — спросил я.
— Ничего. По крайней мере, сейчас. Наш стукач сообщил, что ее должны убить.
— Мафия.
— Разумеется.
— Проклятие! — сказал я.
— Да, тебя можно понять. — Он немного помолчал. — Будем продолжать поиски.
Я зажег сигарету и глубоко затянулся.
— Разговор останется между нами?
— Само собой. Ведь я тебе уже говорил.
— Хорошо. Никто не обнаружил двух покойников под дорожным знаком в Куинсе?
Он долго не отвечал, потом сказал хриплым шепотом:
— Тьфу ты, черт, как я сразу не догадался!
— Ладно. Только не вешай их на меня. Я сдал свою хлопушку несколько дней назад.
— Как это произошло?
— Очень оригинально. Напомни как-нибудь, чтобы я тебе рассказал.
— Недаром они за тобой гоняются!
Я засмеялся и положил трубку. Сегодня вечером их будет еще больше. Возможно, намного больше.
Я стоял и прислушивался к другому смеху, который звучал за окном. Город-монстр смеялся мне в ответ. Но в этом смехе уже не было прежней самоуверенности.
Резко зазвонил телефон, и смех за окном снова превратился в глухой шум.
— Майк? — Это был не тот голос, который я надеялся услышать. Этот голос был низкий, мягкий и чуть-чуть грустный.
— Я.
— Мики Фрайди, Майк.
Я мысленно представил себе ее рот, произносящий эти слова. Алый рот с влажно поблескивающими губами рядом с трубкой и рядом с моим ртом. Я не знал, что ей ответить, и сказал:
— Привет, ты где?
— В центре. — Она сделала короткую паузу. — Майк… я хотела бы снова с тобой увидеться.
— Точно?
— Точно.
— Зачем?
— Наверно, поговорить, Майк. Ты не возражаешь?
— Может, раньше возражал бы. Теперь нет.
Должно быть, в ее улыбке был такой же оттенок грусти, как в голосе.
— Возможно, это лишь предлог.
— Вот так-то лучше, — сказал я.
— Значит, увидимся?
