«…Вскоре вырос небольшой холмик. Вместо могильной плиты положили кусок дерна.
Какой-то человек спросил:
— Что за человек был Одина? И кто-то ответил.
— Одина был бедняком таджиком. Он был нашим товарищем.
Люди медленно разошлись».
Трагический образ Одины не был искажением правды: темные, забитые, неграмотные дехкане Средней Азии в большинстве своем были такими, как герой повести Садриддина Айни. Но в повести не было героя, изменяющего мир, восставшего против эмира и баев, мулл и арбобов. А ведь в действительности нашлись люди решительные и смелые, сумевшие подняться во весь рост и свергнуть темные силы бухарского эмирата. Айни видел их в жизни, это они освободили его самого, спасли от лютой смерти в темнице эмирата — зиндане. План большого полотна в Душе художника еще не созрел, но он не мог поступиться правдой жизни и пишет короткие новеллы. В 1928–1929 годах появляются два рассказа: «Ахмади девбанд» и «Мохруй» («Ахмад — покоритель дивов» и «Луноликая»), и в газете «Маориф ва укутувчи» («Просвещение и учитель») выходит рассказ на узбекском языке «Кульбобо» («Дедушка раб»), эти рассказы наметили будущие крупные произведения о нравах и обычаях, людях дореволюционной Бухары («Школа, «Бухара»). Рассказ «Кульбобо» («Дедушка раб») лег в основу первого романа в таджикской литературе. «Рабы» — третья книга трилогии. Эти же два года писатель работает над романом «Дохунда», изданным в Казани в 1930 году. Главный герой романа Едгор — презрительная кличка «дохунда» — таджик-горец, как и Одина, ребенком остался сиротой, как и Одина, попал в руки бая и пас его стада. Те же лишения и унижения, та же нищенская жизнь и беспросветная нужда. Даже судьба невесты Едгора — Гульнор почти одинакова с судьбой невесты Одины — Гюль-Биби: ее тоже увозит бай после бегства Едгора.
Одина, не выдержав лишений, умирает «медленно и тихо». Он слышит дыхание новой жизни, понимает, что скоро все будет по-другому, однако подняться уже не может. Последний удар судьбы — смерть Биби-Ойши и невесты Гюль-Биби — сломили Одину. Одина умирает в чайхане, а на улице такие же бедняки таджики уходят на бой с басмачами. Кто они, эти солдаты революции, какими путями пришли к сознанию необходимости революционных преобразований, каков их духовный мир, их отношение к окружающим, к бурным событиям?
Повесть «Одина» не дает ответа на эти вопросы. Автор «Одины» не мог не написать романа «Дохунда». Примечательно, что 1917 год Одина встречает на свободе, а Едгор — в тюрьме. Если Одина присматривается к окружающему, сочувствует революции, то Едгор только в бухарской тюрьме начинает понимать жизнь. Умирая в тюрьме, таджикский большевик Абдулло-ходжа преподает Едгору урок стойкости, мужества и веры в победу революции. Едгор из зиндана выходит духовно окрепшим, сознательным борцом за новую жизнь. Одина тоже встречает человека, убежденного в правоте своего дела, русского солдата Ивана, он сочувствует и радуется словам, впервые услышанным им от Ивана:
