На этот раз я была совсем одна. Когда я прошла мимо пещеры, зверь зарычал протяжно и страшно: «еу, еу, ууу». Я очень испугалась и что есть мочи побежала к реке. Наступила ночь, а я все бежала неизвестно куда, звала, звала. Сначала я спустилась к реке, потом взобралась на какую-то крутую голую скалу. Ночь была темная, без единого проблеска. Я очень устала, положила на землю кусок инайи и пошла дальше.
Во тьме я наткнулась на скалу и стала подыматься по ней. Скала вся поросла кустарником. Наконец я добралась до вершины. Там росли лианы. Я оступилась, отчаянно ухватилась за куст, но он подался и тоже пополз вниз вместе со мной. Потом корни не выдержали моего веса, и я полетела вниз. Скатилась в какую-то расщелину, ударившись лбом о камень. Из раны потекла кровь. Спина от удара распухла.
Не помню уж, сколько времени я пролежала так. Только вдруг я услышала, что вода — «тук, тук, тук» —ударяется о камень, и открыла глаза. Кругом было темным-темно, в горле саднило. Я попробовала подняться, но не смогла. Потом все-таки сумела встать. Лиана, которой был обвязан броненосец, сдавила горло, я перекусила ее зубами, и он упал на землю.
Неподалеку слышался шум воды. «Тут поблизости должен быть ручей». Я еле держалась на ногах. Попыталась отыскать ручей, но в лесу было очень темно, лишь высоко в небе мерцали звезды. «А что, если появится ягуар?» Я отыскала тонкое дерево и стала взбираться на него. «Ягуар не влезет на тонкое дерево»,— с облегчением подумала я. Когда я влезла на дерево, ядовитый муравей токандира укусил меня в ногу, другой — в пятку. Я попыталась сбросить их, то тут еще один муравей укусил меня в руку. Тогда я спустилась вниз и угодила прямо в муравейник. Токандира всю меня искусали. Тут я не выдержала и разрыдалась в голос. «Господи, куда теперь идти. Как больно! Лучше мне было сразу умереть!» Я прошла еще немного, потом остановилась — иссякли последние силы. «Переночую здесь»,— решила я. Внезапно я увидела невысокое дерево. Из него индейцы приготовляют эпену, которую потом вдыхают колдуны. Ветки этого дерева похожи на зонтик. Я задыхалась от боли, но все-таки сумела добраться до первых веток. «Нет, слишком низко, ягуар может допрыгнуть». Не помню уж как, но я вскарабкалась по стволу немного повыше. «Нет, и здесь ягуар сумеет меня достать»,— решила я. Наконец я доползла до двух самых высоких веток, уселась на них и ногами крепко обхватила ствол.
Ночью меня больше всего донимали комары. Прежде я никогда не видела таких больших комаров. Красные с белым брюшком, индейцы называют их якамин, комары-жакамины (птички), целиком красные — комары-олени, беловатые — комары-броненосцы. Все они нещадно кусали меня. Я плакала и молилась богу.
