Вскоре опять полил дождь, и мы проснулись. Фузиве сказал мне: «Утром, когда встанешь, возьми из корзины пять листьев табаку, положи их в горячую золу и приготовь крепкий, пахучий табак. Когда меня убьют, положи его мне в рот. Потом этот табак сожгут вместе со мной». Я молчала. Казалось, кто-то говорил ему все, что с ним случится, или он все видел заранее.
Едва рассвело, мимо нас прошло четверо малышей патанаветери. Матери послали их к игарапе за водой. Обратно они бежали бегом. Они рассказали матерям, что на берегу к ним подошли пишиаансетери, раскрашенные черными полосами, и спросили: «Дети, где спит тушауа намоетери, который жил с вами?» Ребятишки ответили: «Вот там у тропинки». Пишиаансетери сказали им: «Когда вернетесь, никому не говорите, что видели нас». Но малыши все рассказали матерям. Те побросали кувшины с водой, собрали свои пожитки и снялись с места, ничего нам не сказав.
Снова полил дождь. Я встала и посмотрела, что делается в тапири патанаветери. Там было тихо. Арамисетериньума сказала мне: «Разбуди мужа. Все остальные уже ушли и сейчас поднимаются по склону горы». Я подергала гамак и громко сказала: «Вставай, патанаветери уже ушли, остались мы одни». Он сел в гамаке. «Мне приснился плохой сон,— сказал он.— Приснилось, будто патанаветери взяли горячую золу и стали растирать ею мое лицо. Наверное, это была зола от костра, на котором меня сожгут. Скоро меня убьют». Я сказала: «Ты только и думаешь, что о смерти. Раньше ты хотел сразиться с Рашаве, а теперь ни о чем больше не думаешь, кроме смерти».
Между тем мой сын стал ссориться с маленьким сыном женщины, которая умерла от болезни. Малыш укусил сына в щеку. Фузиве сказал им: «Вечно вы ссоритесь. Вот возьму вас за волосы, да и стукну друг о друга головой. Смотрите, я сегодня злой. И когда меня убьют, все будете ссориться? А ведь вы должны любить друг друга, потому что скоро останетесь без отца». Потом он спросил, где корзина со щенками. Любимая собака Фузиве родила Щенят. Мой сын Марамаве в пути нес щенят в корзинке. Шереко, другая жена Фузиве, взяла корзину и протянула ее тушауа. Тот привязал к корзине ручку из коры и спросил у меня: «Ну как, хорошо'» «Удлини еще немного»,— сказала я.
И вдруг рядом просвистела стрела. Такома громко закричала: «О, отец моей дочки». Стрела пролетела над головой моего сына и вонзилась Фузиве в живот. Мимо тапири пробежало несколько пишиаансетери. Брат Фузиве спокойно лежал в гамаке — он ничего даже не заметил. Я побежала, стала трясти гамак, закричала: «Посмотри, вон пишиаансетери! Они твоего брата ранили. Л ты лежишь в гамаке!» Он соскочил с гамака и выстрелил из лука в убегавших пишиаансетери. «Беги за ними,— кричала я.— Ты только за женщинами умеешь гоняться!»
