— А ты считаешь, что только тебе одной присуще такое качество, как гордость?
И это говорит человек, который с надменной легкостью навязывал окружающим свое мнение? Кто начинал собственное дело практически с нуля? Кто всегда шел напролом к намеченной цели?
— А Хетти знала?
— Конечно, нет! Думаешь, я афиширую свои безрассудства?
— Безрассудства? — По-прежнему глядя прямо в его глаза, Роан покачала головой и тихо произнесла: — Нет. Я тебе не верю. Если бы ты действительно захотел наладить наши отношения, тебя бы не остановила и армия десантников.
— Так уж и не остановила бы?
— Ты хочешь, чтобы я поверила, что мы с тобой отдалялись все больше и больше друг от друга только потому, что мне удалось справиться с ведением дел?
— Нет. Потому, что ты доказала, что я тебе был не нужен.
— Ошибаешься, ты мне был нужен, очень нужен! — пылко возразила Роан. — Да стоило тебе только пальцем поманить — всего один разок, — и я бы бросила все на свете!
— Ой ли? — скептически сощурился Арден.
— Да.
— В таком случае остается сказать одно: какая жалость, что никому из нас не пришло в голову поманить другого пальцем!
Глядя в упор на этого жесткого человека, который только что признался, что не желал их разрыва, она судорожно сглотнула подступивший к горлу ком и глухим голосом спросила:
— А сейчас не хочешь поманить?
В ответ он рассмеялся.
— Сейчас? Ну нет, Роан, уволь, не хочу. Слишком поздно.
Прелестные черты лица Роан исказила неимоверная боль.
— Поздно? — прошептала она.
— Именно так.
— Почему?
— Потому, что ты мне больше не нужна. Теперь тебе лучше всего пойти к себе и переодеться. Или ложись в постель. Оставь надежды, Роан, — добавил он с жестокой ухмылкой. — У меня есть дела поважнее.
— Например, Патриция?
Арден оставил ее вопрос без внимания, просто стоял рядом и смотрел на нее, как сторонний наблюдатель, а она знала только одно: им нельзя так расстаться. Нельзя!
— Если бы ты постарался тогда убедить меня… — начала она, но он перебил:
— Убедить? Ну нет, девушка, я никого никогда не убеждал. Это не сочетается с моими жизненными принципами. Либо любишь, либо нет, иного не дано. Сейчас — или никогда.
— Но я должна была убедиться в искренности твоих чувств. Ведь иначе я просто не могла все бросить и коренным образом изменить свою жизнь.
— Правда? Почему?
— Потому, что у меня были определенные обязательства.
Арден кивнул.
— Ах, да! Аренда помещения, лицензия, договор и всякая прочая дребедень. Ручки сюда, ножки туда…
