Это случилось потому, что мы обе представляли себе сельскую жизнь несколько по-книжному, так, как она кажется горожанкам, никогда не бывавшим в сегодняшних колхозах и совхозах. Я и Зоя старались выглядеть как можно более «деревенски». У доярок это вызывало снисходительную улыбку, а мы обе «клюнули» друг на друга.
Пришлось нам с Зоей провести на ферме еще по месяцу. И оказалось, что молодые колхозницы и работницы фермы ничем не отличаются от передовой городской молодежи. Конечно, есть кое-какие мелочи, детали, но в целом яркой специфики в интересах, в стремлениях, желаниях нет. Те же увлечения: литература, искусство, танцы, учеба, та же любовь к труду. Главное различие — профессия. Вот мы с Зоей и начали овладевать специальностью.
— И неплохо овладели, уважаемая! — зашумел Иван Иванович Геолог. — Весьма, весьма! И — если разрешите — то я провозглашу тост вместо вас...
— Разрешаю, — согласилась М.
— Давайте выпьем этот бокал шампанского, товарищи, за то, чтобы знание жизни всегда вдохновляло мастеров искусств на большие победы!
— Принято! — подтвердили слушатели.
(Эту историю рассказала модная дамочка с браслетами. Она пыталась было отказываться от рассказа, но потом заулыбалась направо и налево и произнесла кокетливо:
— Ну, так и быть. Только моя история совсем не веселая.)
— Вот тут о фермах рассказывали, о доярках — это меня просто расстроило. Вы знаете, из-за этих ферм и колхозов разлаживается нормальная жизнь. Возьмем нашу семью. Все заняты. Кто по хозяйству работает? Дуся. Домработница. Но ведь я бы ее в другое время и держать не стала. Она кончает десятилетку без отрыва от работы, но разбирается в физике лучше, чем в кулинарии. Ужас! И вот теперь, когда все девушки сидят в этих фермах и колхозах, достать домработницу — проблема мирового значения. Атом, по-моему, расщепить — это в десять раз легче. Поясню жизненно, на примере. Моя Дуська разбила вазу. Вдребезги. Я думала — не переживу. Мне горе, а Дуське хоть бы хны. Ведь я с ней сделать ничего не могу. Уволить? Да ее сразу возьмут Мрякины! Они ее давно соблазняют. И знаете, что меня спасло? То, что Мрякины — тучники. Они сами сидят на диете, а домработницу сажают питаться вместе с собою, за стол. И ей приходится питаться их диетой. А у меня Дуська ест в кухне, там она хозяйка, ешь, что хочешь. Меня интересует — куда мы идем? Что будет с интеллигенцией? Вот моя Дуська получит аттестат зрелости — и поминай как звали. А ведь на домработниц нигде не учат. Но если их не будет, домрабынь этих, то нам придется быть домработницами у самих себя! Я кончила институт иностранных языков, я иногда даже мужу помогаю, прочитаю романчик по-английски, газету. А шить, варить, стирать, полы мыть — я просто не умею. И не хочу уметь. Нет, я в отчаянье! Даже ни о чем больше думать не хочу — что будет в будущем году? Кто позаботится о нас? Раньше приезжали девочки из деревни — и все шло отлично. А сейчас они почему-то все на фермах, в колхозах. Ужас!
