— А что было потом?
— Ему удалось бежать, и побежал он не на юг, не на родину, куда скорее всего и помчалась бы погоня в первую очередь, а на север, к Байкалу. Укрылся в тохарском дацане. Времени, должно быть, нашлось достаточно — прижился, стал работать в мастерской, написал три одинаковых «мемуара» и заделал в статуэтки… Вот дальнейшего мы никогда уже не узнаем. Может, его все-таки отыскали в дацане. Разведка у Чингиза и его наследников была поставлена превосходно. Может, он благополучно умер своей смертью — он пару раз упоминает, что уже немолод. Как бы там ни кончилось, тайну он унес с собой, а статуэтки остались в Хамаргочорском дацане и стояли там лет семьсот. Монголы обычно чужие храмы не трогали, они чтили всех «посторонних» богов или по крайней мере боялись обижать… Маньчжуры так далеко не забирались, в семнадцатом веке пришли казаки, и воцарилось полное спокойствие — пока не началась борьба с опиумом для народа… Вы, кстати, не суеверны?
— Не особенно.
— Издавна ходят смутные предания, что раскопать могилу Чингиза — означает выпустить войну. А тангутское золото кое-кто считал проклятым… — улыбка пропала с ее лица. — Знаете, когда вокруг столько смертей, поневоле начинаешь прислушиваться ко всякой чепухе…
— Однако вас это не останавливает? — усмехнулся Данил.
— Нет.
— Понятно, убивают всегда других… Так почему это должно останавливать меня? Сдается мне, все тангутские демоны давным-давно перемерли…
…С невидимых в темноте сопок временами налетали порывы прохладного ветерка, и кедровые лапы покачивались, заслоняя желтые фонари, на дорожки тогда ложились причудливые тени. Данил, стоя в тени у незанятого коттеджа, в который раз прислушался к тишине.
Все устроено, как он задумал. Три группы — по четверо в машине — заняли позицию у дороги. Охрана проинструктирована. Если даже какой-нибудь ниндзя вздумает лезть через забор, там и останется. «Пояс безопасности» заложили сразу, едва заполучив это заведение — вдоль забора с внутренней стороны тянулся ковер высокой травы, метра в два шириной, напичканный сюрпризами, главным образом хитро расставленными стальными колышками, зазубренными, как остроги, и петлями из стальной проволоки. Попав конечностью хотя бы в одну, незваный гость имел на выбор две возможности: либо удушиться, пытаясь вырваться, либо орать во всю глотку, что он сдается. Были еще натяжки от германских сигнальных мин, способных устроить неплохой фейерверк со звуковыми эффектами. Через забор, в общем, не прорваться, любая группа застрянет там безнадежно. Выход подземного туннеля, кончавшегося метрах в пятидесяти за оградой, снаружи хорошо замаскирован, и его так просто не откроешь. Остается парадный вход — ворота. Скоро должен появиться кто-то знакомый, кому вроде бы и нечего делать здесь в эту пору, но складное объяснение у него, конечно же, найдется такое, которому никто не удивится… Нет, ну все-таки кто? Если бы знать заранее, не стоило и огород городить…
