— Слово не воробей, — ухмыльнулся и Данил, потягиваясь.
— Не претендую, так и запиши, — Кузьмич откровенно забавлялся. — Тебе генеральская дочка в жены набивается, такая супружница, привыкшая к Европам, расходов потребует. Считай, мой подарок на свадебку. Разве что мне — монетку на брелок… И не более того. Чао!
Данил долго сидел, глядя на обитую коричневой кожей дверь. Пробормотал под нос:
— Мой друг уехал в Магадан, снимите шляпу, снимите шляпу…
Не было поводов ни для печали, ни для обид. На то и шеф, чтобы осуществлять общее руководство, ломать голову над делами банковскими, заводскими и гильдейскими, чирикать с импортными людьми и мило беседовать с истеблишментом. Для грязных дел есть майор в отставке, которого для того и нанимали, чтобы чистил сортиры. Если уехал, значит, так надо. Полезно иногда пересидеть подобные нервотрепки. Не попросит политического убежища в стране бесхвостых кошек, в самом-то деле. И ни за что не бросит всего, что оттяпано в незримых миру, бесшумных акульих поединках у кусачих рыбок, оказавшихся нерасторопнее и мельче. Вернется…
А вот что до клада… Друг Ванюша — золотая голова, прошел лучшую в мире школу делового человека, академию советских аппаратных игр. В «кузнице кадров» хватало и дураков, но многие вышли оттуда волчарами с компьютером в голове. В мире деловых интриг, противоречащих друг другу законов и неисполняемых указов, в бардаке, именуемом «экономикой постсоветского пространства», в мире биржевых котировок, прибылей-убытков, словом, в том самом мире, где сам Данил остается не более чем позавчера спрыгнувшим с дерева туземцем, Иван Кузьмич Лалетин — царь и бог, любое его суждение следует принимать безоговорочно.
Другое дело — мир плаща и кинжала. Вот здесь уже Данил — идеально подогнанный по резьбе шурупчик.
В «пространстве Лалетина» кладов попросту не существует. Господа банкиры и заводчики в такие игры не играют. И не понять им, что такое — предчувствия сыскаря…
Он не смог бы облечь в слова то, что чувствовал. Вполне вероятно, и не было на свете таких слов. Зато была уверенность — ч т о-т о в с е ж е е с т ь. Клад — не обманка и не болтовня вокруг пустого места. Пусть и нет пока членораздельных аргументов…
Подумав, он встал и пошел в конец коридора, на «склад». Это была самая обыкновенная комнатка, оставленная свободной на случай, если придется ненадолго складывать разные пустячки, не заслуживающие почетного хранения в подвале, бронированной двери и сложного замка.
