Нас, африканцев, содержали отдельно друг от друга, так они действовали, эти белые. Свази были в одной бригаде, зулусы — в другой, малави — в третьей. И так далее. Все жили вместе со своими земляками и подчинялись бригадиру. А если кто-нибудь не подчинялся, бригадир говорил, что этот человек провоцирует неприятности, и его отправляли домой, или полиция била его, пока не образумится.
Мы все боялись зулусов, хотя у меня был друг зулус, добрый человек. Зулусы считали себя лучше всех и иногда называли нас женщинами. Если затевалась драка, виноваты всегда были зулусы или суто, и никогда тсвана. Мы не любители драк. Однажды в субботу вечером пьяный тсвана забрел по ошибке в общежитие зулусов. Они избили его ремнями и выбросили на дорогу, чтобы его переехала машина. К счастью, беднягу заметили из полицейской машины и спасли, иначе он бы погиб. Только из-за того, что забрел в чужое общежитие.
Я много лет работал на рудниках и откладывал все, что получал. Другие тратили деньги на городских женщин, выпивку и красивую одежду. Я ничего не купил, даже граммофона. Посылал свои деньги домой в национальный банк, а потом покупал на них скот. Каждый год я покупал несколько коров и отдавал двоюродному брату, чтобы он присматривал за ними. Коровы приносили телят, и мое стадо множилось и множилось.
Наверное, я так и остался бы на рудниках, не стань я свидетелем одного ужасного случая. К тому времени я проработал там пятнадцать лет. Мне дали хорошую должность — помощника взрывателя. Взрывателями могли работать только белые, но мне доверили носить взрывчатку и помогать устанавливать запал. Это была хорошая работа, и человек, которому я помогал, мне нравился.
Как-то раз он оставил в туннеле одну вещь — жестяную коробку для сандвичей — и попросил ее принести. Я отправился в конец туннеля, где мы работали, и стал искать его коробку. На потолке на всем протяжении туннеля горели лампочки, поэтому ходить там было безопасно. Однако забывать об осторожности не следовало — из-за штолен. Они вели из туннеля вниз, на другой горизонт, и иногда достигали глубины в двести футов. Время от времени туда падали люди, всегда по собственной вине. Они не смотрели себе под ноги или шли по неосвещенному туннелю, а лампочки у них на касках светили тускло. А иногда человек переступал через ограждение без всякой видимой причины или потому, что был несчастен и не хотел больше жить. Этого никогда нельзя сказать наверняка: в сердцах людей, живущих вдали от родины, много печали.
