Генпрокуратуре нужен лидер с безупречной репутацией, все остальное приложится. А если небезупречен – ничем не поможешь. Мало кто верит в его честность – потому он и не годится. Это как выборы. Почти никто у нас не верит в честность выборов; и это неверие подрывает власть даже тех, кто выиграл честно.
Пушкин (не А. С., а боярин) так объяснял в 1605 году Басманову (министру обороны Бориса Годунова), почему Годунов, у которого «мальчики кровавые в глазах», неизбежно потерпит поражение:
Я сам скажу, что войско наше дрянь…
Но знаешь ли, чем сильны мы, Басманов?
Не войском, нет, не польскою помогой,
А мнением; да! мнением народным.
Вообразите: не было правозащитников, не было ТВ и газет, грамотных почти не было, а общественное мнение – было! Оно решало исторические дела и в 1605-м, и в 1917-м (Россия рухнула не из-за силы большевиков, а из-за ужасного мнения народа о «Николашке»).
На некоторых постах должны быть люди, которым народ доверяет. Не политики «чего изволите», а такие, как академик Сахаров. Все знали, что он честный, сколь ни старался КГБ изобразить его наемником ЦРУ. Люди верили в его честность, и потому его слово значило больше, чем ельцинское, чем горбачевское…
Генеральный прокурор… Помните, как Ельцин мучился с этой должностью? Один продал материалы ГКЧП; другого посадили за коррупцию (ничего не доказали, но два года он отсидел); третий попался голым в группе голых девок, был показан по ТВ, но вместо того, чтобы застрелиться после такого позора, стал кандидатом в Президенты России (на выборах 2000 года, когда вас нам назначили).
Знаю одного – идеально подходит. Абсолютно честный, умный, швейцарец. Вы его недавно принимали в Ново-Огарево, а я знаю его уже 20 с лишним лет. Прекрасно говорит по-русски, в русской истории разбирается лучше всех ваших, любит Россию (бескорыстно). Пишет книгу по истории Кавказа (пишет сам, на что никто из ваших не способен; даже за Чубайса и Гайдара писали наемники). По образованию – юрист. Большой опыт руководства людьми. Взяток брать не будет и другим не позволит. Ни с одной преступной либо политической группировкой не связан (а ваши, то есть наши, – все).
Надо только принять закон о том, что если его отравят (застрелят, зарежут, собьют машиной), то все силовые министры вместе с замами садятся в тюрьму на пять лет.
(Обещать безопасность легко; нам же вы обещаете; а когда люди гибнут от взрывов самолетов и в метро, то никакой ответственности никто не несет, разве что на словах.)
