На экране открылось окно, в котором едва помещалась огромная голова доктора Дамона Кронски, одного из самых ненавидимых людей в мире и одновременно глубоко почитаемого в определенных кругах. В данный момент Дамон Кронски являлся президентом организации экстинкционистов. Впрочем, сам Кронски в своем знаменитом интервью заявил буквально следующее: «Экстинкционисты — не просто организация. Мы стали религией». Такое заявление, естественно, не добавило ему расположения миролюбивых церквей всего мира.
Интервью болталось на информационных сайтах Интернета в течение нескольких месяцев, и выдержки из него приводились каждый раз, как только экстинкционисты попадали в газетные заголовки. Буквально утром Артемис посмотрел интервью и не испытал к человеку, с которым ему предстояло иметь дело, никаких чувств, кроме отвращения.
«Я плаваю с акулами, — вдруг понял он. — И я готов стать одной из них».
Дамон Кронски был настоящим великаном, причем голова у него начинала переходить в плечи чуть ниже ушей. Белую до полупрозрачности, как почти у всех рыжеволосых, кожу покрывала россыпь крохотных веснушек, глаза прятались от солнца за фиолетовыми очками, тонущими в складках кожи на лбу и щеках. Улыбался он широко, сияюще и совершенно неискренне.
— Малыш А’темис, — произнес он с ярко выраженным новоорлеанским акцентом. — Ты уже нашел своего папочку?
Артемис вцепился в подлокотники кресла так, что едва не порвал ногтями кожаную обивку, и его улыбка не уступала Кронски в сиянии и фальши.
— Нет, еще не нашел.
— Жаль. Если понадобится помощь, только намекни дядюшке Дамону.
Артемис сомневался, что Кронски в его попытках прикинуться добрым дядюшкой способен обмануть хотя бы пьяного полудурка. Возможно, впрочем, доктор и не рассчитывал на успех.
— Спасибо за предложение. Надеюсь, спустя несколько часов мы сумеем помочь друг другу.
Кронски радостно захлопал в ладоши.
— Ты нашел мою шелковистую сифаку!
— Нашел. Отличный экземпляр. Самец. Возраст — три года. Больше метра от головы до хвоста. Стоит никак не меньше сотни тысяч.
Кронски прикинулся удивленным.
— Сотни? Мы действительно говорили о сотне тысяч евро?
Взгляд Артемиса отливал сталью.
— Сами знаете, что говорили, доктор. Плюс расходы. Авиационное топливо стоит недешево, как вам известно. Я хочу услышать подтверждение или разворачиваю самолет.
Кронски наклонился к камере, его лицо заполнило весь экран.
— Обычно я хорошо разбираюсь в людях, А’темис. Знаю, на что они способны. Но ты… Я не могу предугадать, что ты выкинешь в следующий момент, и, думаю, это потому, что ты еще не достиг своего предела. — Кронски откинулся на спинку кресла. Кожа заскрипела под его весом. — Ладно. Сто тысяч евро, как договаривались. Но хочу тебя предупредить…
