— Ладно. Как я понимаю, нам… — Его голосу недоставало уверенности.
Он думал вслух, приводил в порядок мысли, стараясь пока забыть о поцелуе. Еще будет время подумать об этом.
Артемис потер глаза, прогоняя красные искры, и обернулся так быстро, как позволяло еще не утихшее головокружение. И увидел себя, приманивающего шелковистую сифаку пакетиком с янтарной пастой.
«Живица, наверняка. Скорее всего, с добавлением листьев и веточек. Ну разве я не был гением уже тогда?»
Требовалось немедленно измыслить гибкий и стремительный план. Артемис снова потер веки, как будто это могло ускорить мыслительный процесс.
— Мульч, копать можешь?
Гном открыл рот для ответа, но его вырвало.
— Не знаю, — спустя несколько секунд отозвался он. — Голова еще не встала на место. И желудок тоже. На сей раз меня конкретно перетряхнуло. — Тут в животе у него заурчало так, словно заработал подвесной мотор. — Прошу прощения, кажется, мне надо…
Ему действительно было надо. Юркнув в заросли папоротника, Мульч выпустил остатки содержимого кишечника. Некоторые растения сразу же завяли.
«Бесполезно, — подумал Артемис. — Здесь нужно чудо, иначе этого лемура уже можно считать мертвым».
Он схватил Элфи за плечи.
— У тебя осталась магия?
— Совсем немного, Артемис. Всего несколько искр.
— Ты можешь разговаривать с животными?
Элфи дернула подбородком так, что щелкнули шейные позвонки, и проверила запасы.
— Могу, только с троллями ничего не получается. Они на такое не ведутся.
Артемис кивнул, что-то бормоча про себя. Он думал.
— Ладно, ладно. Напугай лемура так, чтобы он убежал от меня. Младшего меня. И еще мне нужна общая паника. Сумеешь?
— Попробую.
Элфи закрыла глаза, глубоко вдохнула через нос, наполнив легкие воздухом, запрокинула голову и испустила вой. Он звучал фантастично, словно голоса львов, обезьян, волков и хищных птиц слились воедино. В нем слышались отрывистые крики мартышек и шипение тысяч змей.
Старший Артемис, повинуясь инстинктивному страху, отпрянул. Какая-то примитивная часть его мозга истолковала этот крик как выражение боли и ужаса. По коже у него забегали мурашки, и он с трудом подавил желание убежать и спрятаться.
Младший Артемис наклонился и помахал открытым пакетиком перед подрагивающим носом лемура. Самец сифаки доверчиво оперся подушечками пальцев на его запястье.
«Он мой, — подумал юный ирландец. — Деньги на экспедицию — мои».
И тут на него, словно десятибалльный шквал, накатилась волна жуткого шума. Охваченный необъяснимым ужасом, младший Артемис попятился и выронил приманку.
