— Ну, как бикса? — спросил утром Валька, открывая бутылку чешского пива. — Надеюсь, отработала по полной? Без брака?
— Так это были проститутки? — оторопел Витька, и голова вспухла от не очень приятных мыслей. — «Проститутка…. А я ей…. Вот же гад Кулёк, он что, заранее сказать не мог? Думает, теперь со мной, как хочешь можно?»
А Кулёк не сводил с друга цепкого взгляда и, как только увидел, что растерянность сменяется стыдом, а стыд злостью, успокаивающе улыбнулся.
— Да не, Муха, пошутил я. Это так — любительницы, — и дождавшись, когда злость опять сменится растерянностью, серьёзно добавил: — Ты, надеюсь, жениться не обещал?
— Да пошёл ты! — взорвался Витька, отхлебнул полбутылки пива и, увидев смеющиеся глаза друга, тоже засмеялся: — Дурак!
— А что? — ни грамма не обиделся Валька. — Чем плоха жена? Представляешь — каждую ночь так?
Виктор представил это «так», и низ живота тут же отозвался такой истомой, что пришлось взять большую паузу — вроде бы, чтоб допить пиво. Валька смотрел на него, не отрываясь, и под этим снисходительно-понимающем взглядом неожиданно Витька разоткровенничался.
— Не, Валёк, мне так не нужно. Семья — это другое. Не знаю, я как сказать….Ну вот хотя бы как у чеченов — у них же действительно семья оплот общества. Крепкая нравственная семья — крепкое общество. Вот как нужно!
— Как у чеченов, говоришь?.. — задумчиво повторил Валька, и было видно, что сейчас он серьёзен. — Всё для общества? А не скучно? Они-то, Вить, тоже оттянуться не против, особенно на «чужой» стороне. Или это и есть «нравственность»?
— Зато детей много, и в детдома никого не отдают! — огрызнулся Витька, но желание раскрыть душу уже прошло. — Тебе сейчас не понять…
Валентин усмехнулся, открыл ещё одну бутылку.
— Договаривай, Муха, чего уж там.
— Да ты не обижайся! У тебя просто характер такой — тебе слишком много хочется, и слишком легко достаётся. Вот ты и берёшь, — Виктор помолчал и, видя, что друг всё-таки обижен, неожиданно спросил: — Ты лучше скажи, как это тебе всегда удаётся? Ну, с бабами?
Валька поперхнулся пивом и, откинувшись на кресле, захохотал. Смеялся он совершенно не обидно и так заразительно, что Виктор тоже не выдержал. От смеха испугался и вспорхнул усевшийся на подоконник голубь.
— С ба-бами? — сквозь всхлипы выдавил Валька.
— А-га!
— С бабами? Ты как…как в анекдоте. Про поручика Ржевского, знаешь?
Витька отрицательно помотал головой.
— Ну как? — Кулёк всхлипнул ещё раз, отдышался и с удовольствием рассказал: — Ржевского спрашивают: «Поручик, поделитесь, как это вы умеете уговаривать женщин?» «А чего там, — говорит поручик, — подходишь и говоришь: «Мадам! Разрешите Вам впендюрить!» — «Поручик, так за такое можно и по морде-с…» — «Можно! Но я почему-то впендюриваю». Понял?
