Значит, они организовали «Песочные часы» и держали это в секрете. Они настояли, что никто не должен знать, какова цель проекта, а когда, и если, она будет достигнута, открытие должно остаться тайной. И прежде всего никто не должен узнать о том, для чего будет использовано путешествие во времени.
И в кои-то веки они поступили по-умному. «Песочные часы» организовали на этой старой ферме, потихоньку, без обычной шумихи со строительством сверкающих новеньких зданий или внезапного паломничества целой армии правительственных чиновников. Работа над проектом началась постепенно, так что местное население если и удивлялось, то мимолетно, а поскольку ничего важного не просочилось наружу, у тех, кто работал над проектом, не возникало необходимости яростно от всего отпираться.
То, что этот проект был организован с такой изобретательностью почти два столетия назад, на взгляд Вульфа, лишь подчеркивало огромное значение, которое ему придавали с самого начала, и столь же упрямую решимость во что бы то ни стало сохранить его в строгой государственной тайне.
На дорожке, ведущей от дома, мелькнуло белое платье, и Вульф понял, что Нэнси Фостер, его секретарша, его ищет. Нэнси была хорошенькой, деловитой и добросовестной, и, куда бы он ни пошел, она всегда умудрялась разыскать его и приставить к работе.
Он был уверен, что Нэнси работает на Службу безопасности. Но это его не тревожило. Он был всего лишь разгильдяй, в меру своих сил пытающийся делать работу, которая была не по зубам ни одному человеку, и Служба безопасности могла сколько угодно проверять его при помощи тестов и диаграмм всякий раз, когда Нэнси отдавала распоряжение.
Он прошел по двору и увидел, что Нэнси остановилась у конца брусчатой дорожки и ждет его. Она держалась в тени, и лицо у нее было напряженное.
— Там Гофф, — сказала она. — Он кого-то привел.
— Спасибо, Нэнси, — поблагодарил Вульф. — Я уже иду.
— Что-то случилось, Гил?
— Да нет. А что?
— Этот человек, который пришел с Гоффом. Я почти уверена, что он из Центрального бюро.
Вульф заставил себя рассмеяться.
— Мы их не волнуем, Нэнси. Не настолько мы важны.
— Его фамилия Хьюз. Сидни Уодсворт Хьюз.
Она хмыкнула, произнося это имя.
— Прямо как стихи, — сказал Вульф.
Караульный у входа все так же стоял навытяжку, но на его любезности это никак не отразилось.
— Ну как, видели котят, сэр? — поинтересовался он.
— Нет, — ответил Вульф, — Я до них не дошел. Завтра посмотрю.
— На них стоит взглянуть, — сообщил охранник без малейшего выражения.
