Ксенотанское зерно | страница 7
Конь — скотина дорогая, и по карману только дворянам. А крестьянину с дворянином встречаться совсем ни к чему. Правда, если ворон не был плохой приметой, то это мог оказаться и обеспеченный горожанин…
Не оказался. Ворон, чернота синяя с красным… Подгадил все-таки…
Рядом с повозкой Якоба на лохматой соловой лошади восседал дворянин. Пусть одеждой он не очень отличался от самого Якоба, видно бедный был, а сапоги, уверенно упиравшиеся в стремена, были и вовсе точными копиями Якобовых — если отвернуть голенище, там точно можно найти маленького черного гномика — клеймо мастера Шумахера из Штайнца. Одежда — не главное…
Дворянин может быть беден, как церковная мышь, может носить хоть обноски — если у него на боку шпага, ему должны подчиняться все простолюдины, даже если они детям на сладости за раз дарят больше, чем у дворянина когда-то было в кошельке.
У кого оружие — тот и властитель.
Как там в городах — Якоб не знал, но крестьянам было запрещено носить с собой либо на себе любое оружие. Даже нож. Даже топор. Дома, в сарае — держи, из дома — не выноси. Хочешь дров в лесу — ломай хворост голыми руками.
У крестьян оружия нет.
У дворянина на коне — было.
— Ты что здесь делаешь?
— Камень окапываю, господин.
— Ты что, дурак, зелень красная? Зачем он тебе?
— Хочу отнести в деревню, чтобы посмотреть, не родятся ли от него детки у моих камней, господин.
— Кто тебе сказал, что у камней бывают дети, зелень красная?
— Отец, господин.
Удар плети ожег плечо Якоба:
— Ты такой же дурак, как и твой отец, — беззлобно произнес дворянин.
— Да, господин.
— Убери своих волов, зелень красная, с МОЕЙ дороги!
Якоб подбежал к повозке и потянул волов в сторону.
Еще один удар:
— Поживее!
Волы сошли с дороги, Якоб низко поклонился, копыта дворянского коня застучали по дороге.
Многие дворяне думают, что спина у крестьян только для одного — как можно ниже сгибаться.
Парень выпрямился, подошел к камню и отбросил его в сторону. Во вмятом углублении виднелись следы копки. Пара взмахов лопатой — и вот он, горшок. Якоб вытряхнул маленький кулек, развернул.
Двенадцать серебряных монет. Вот это да…
— Спасибо, отец! — Якоб сжал монеты в кулаке, — Ведь этого хватит, чтобы доехать до Ксенотана! Да еще и на зерно останется! Спасибо!
Двенадцать серебряных талеров — огромные деньги.
Якоб опустил деньги в сапог. Поморщился, от боли в плече. Если первый удар только разорвал жилет и рубаху, то второй — рассек кожу. Нужно зашить одежду. И кровь отмыть…