— Все меняется. Все идет к лучшему, любезная Магдалина. Надо лишь самим стараться жить достойно.
— В спальню я куплю розовые занавески, — сказала Магдалина, в которой уже пробудилась деятельная хозяйка. — И большие часы. С кукушкой. И цветочек в горшке, хотя бы пеларгония, должен стоять у нас на окне.
— Право же, право, все так и будет, — изрек молодой человек столь уверенно, что и сам в это поверил.
Допустим, в то утро, когда молодой человек возвращался из служебной поездки, о которой помянул в предыдущей главе, солнышко сияет уже по-весеннему. Положим, он поддевает носком штиблеты льдинку, сколотую с тротуара ломом рачительного домохозяина, положим, жмурится на солнце, открывая красивую пластмассовую коробочку для бутербродов, которые берет с собой в дорогу, и крошит голубям белый хлеб.
Миновали холода, вновь идет весна-красна!
Но радость и удовлетворение от работы, надо полагать, благополучно завершенной, а иначе чего бы ему так беззаботно улыбаться, увы, длились недолго, ибо, едва переступив порог своего любимого дома, он невольно сморщил нос: это еще что такое — вроде бы трупный запах в передней?! От Себастьяна несет? Совершенно невероятно, поскольку его телесная оболочка покоится в холодильнике, а та красная ручка, что регулирует температуру, повернута в крайнее положение, благодаря чему жидкость, таинственно циркулирующая в трубках и удивительным образом нагнетающая холод, должна бы гарантировать по крайней мере вечную мерзлоту, так что в соответствии с законами физики господин, некогда обильно посыпанный перхотью, ныне, словно Дед Мороз, не менее щедро опушен инеем и ледяными кристалликами. К тому же холодильный шкаф абсолютно герметичен! Откуда тогда вонь?
Этого мертвеца, в сердцах подумал молодой человек, провонявшего все вокруг наперекор здравому смыслу, мертвеца, от которого по совершенно непонятным причинам одни лишь неприятности, надо сегодня же ночью свезти на свалку.
…О голубка моя…
Что за напасть? Словно где-то пластинку крутят. Да ведь это "Ла Палома".
Желая все выяснить, молодой человек поспешил дальше. Он толкнул с размаху дверь и был потрясен открывшимся зрелищем: почивший Себастьян развалился в его любимом кресле, курил сигару, закинув ногу на ногу, и наслаждался, слегка прижмуриваясь, одной из любимых пластинок хозяина.
— Это что такое?! — воскликнул молодой человек в раздражении.
Окрик возымел действие: Себастьян проворно вскочил на ноги и застыл по стойке "смирно", отдавая честь поднятой рукой.
