Нас еще сильнее взяли в оборот. К исходу четвертого месяца нас научили вполне сносно использовать тяжелое вооружение против пехоты, танков, роботов, истребителей, вертолетов и это только часть списка. Мы начали осваивать и уже могли рассказать характеристики средней и тяжелой брони. Но нас настолько сильно нагружали, что мне становилось жутко.
А еще у меня начались странные сны-видения.
Он не считал себя умным, сильным и даже о своей красоте он особо не задумывался. Не был он и грозой трущобных кварталов. Конечно, он состоял в банде всего из пяти головорезов, и естественно, держать в страхе весь квартал проституток, бродяг, наркоманов и другого отребьяГойрского дна с таким количеством "бойцов" было попросту невозможно. Однако им удавалось сводить концы с концами, да и кое какая работа находилась время от времени.
Ганс мечтал быть "крутым", и не на словах, а на деле. Ему снились дорогие рестораны и автомобили, натурально выращенные продукты, а не синтетическая дрянь за два бака,[9] элитные казино, круизные глайдеры. Он грезил о том, чтобы просыпаясь утром, он имел возможность видеть красивую пышногрудую девчонку, а еще лучше фотомодель, а не разбитную третьесортную проститутку за сотню баков, у которой вены исколоты, а медицинская карта отсутствует из-за десятка венерических заболеваний.
Родители Ганса никогда не были состоятельными людьми. Они родились в трущобах, в них жили, встретились – создали семью, родили и вырастили сына, в них они и умерли. Все их мечты вертелись вокруг очередной дозы химии или бутылки сивушного спиртного. И ничего необычного в том не было. Смерть пришла к ним, когда Гансу исполнилось пятнадцать. Но Ганс был не простым юношей. Странные стремления и желания позволили ему научиться читать и даже писать – навыки совершенно лишние на Дне. Но этого было совсем недостаточно, что бы достичь чего-то большего, этого было мало даже для того, чтобы выбраться из дна в район рангом выше. Но, несмотря ни на что, он верил. Нет, он даже не верил, он просто знал, что когда-нибудь сумеет вырваться из этих отвратительных кварталов, где каждый подъезд напоминает о низости проживающих тут людей. Ганс просто не мог допустить что он, стремящийся к чистоте, имеющий свои понятия, законы и правила, может всю оставшуюся жизнь гнить в этих трущобах.
Он много где бывал в своих грезах, но только не тут. Наверное, эта самая жажда хорошей жизни и заставляла Ганса подбивать своих "корешей" ходить к богатым кварталам. Они ходили туда для того, чтобы зажать в углу одного из толстосумов и стрясти с него пару десятков галактов. Реже они ходили на дело, будь то касса небольшого магазинчика или взлом и угон богатого глайдера. Но условия всегда оставались одинаковыми – это все должно находиться на окраине – подальше от камер наблюдения и продажных легавых.
