Прежде чем уважаемые читатели узнают, о чем говорили супруги и что делали двое влюбленных на заборе в эту лунную ночь, вернемся немного назад и посмотрим, что произошло недавно между Ф...эс-сальтанэ и Мэин.
Часа за два до того, как Мэин пришла к забору, Ф... эс-сальтанэ сидел в кресле за письменным столом в своей комнате, стеклянная дверь которой выходила в сад. По-видимому, он что-то писал. Но это только так казалось, а присмотревшись ближе, можно было бы заметить, что Ф... эс-сальтанэ находится в глубокой задумчивости, и хотя держит в руке перо, но рука эта машинально чертит что-то на листке лежащего перед ним блокнота.
Почему же он так рассеян, о чем он думает и чем обеспокоен?
Если читатели отнеслись внимательно к тому, что нами было сказано ранее о Ф... эс-сальтанэ, они поймут, конечно, что люди, подобные ему, не могут не задумываться и не волноваться, когда видят перед собой что-нибудь такое, что может угрожать их состоянию.
Господин Ф... эс-сальтанэ слышал, что дочь его говорит иногда вещи, которые находятся в крайнем противоречии с теми планами, которые он строил.
Пробыв в этом состоянии около получаса, он поднял голову, и слышно было, как он бормотал про себя:
«Дура эта девушка, ничего не соображает. Я только о ней и думаю и стараюсь, и для нее приготовил такое прекрасное будущее, она, изволите видеть, влюбилась в голоштанника — своего двоюродного брата, и готова все это разрушить. Но нет, пока я жив, этому не бывать, потому что только при помощи этого брака я могу обработать так принца К., чтобы он провел меня в депутаты голосами своих крестьян».
И снова Ф... эс-сальтанэ, подперев голову рукой, углубился в свои мысли. Странное выражение приняло его лицо. В свое время, в молодости, Ф... эс-сальтанэ предавался разврату. И теперь, когда он становился уже стар, следы всех «шалостей» видны были на его лице. Он был почти страшен.
Подняв наконец голову, Ф... эс-сальтанэ нажал находившуюся на столе кнопку звонка. Через несколько секунд отворилась дверь, и на пороге показалась приземистая, толстая женщина со следами оспы на лице. Поклонившись, она молча встала в угол.
— Фирузэ, — спросил Ф... эс-сальтанэ, — ханум изволят быть дома?
— Нет, ага, ханум, как под вечер изволили выехать, до сих пор еще не вернулись, но госпожа Мэин-ханум у себя, книжку читает.
