— Счастливая семейка! — заметил По Кай сверху.
— Беги за подмогой на соседнюю барку! — задыхаясь, вопила толстомясая хозяйка коротышке, который уже карабкался по лестнице.
— Давай, давай, зови всех ублюдков зараз! — вопил Ма Жун в восторге, размахивая, как дубиной, ножкой, выломанной из табурета.
— Не спешите, тетушка, не спешите! — проговорил По Кай. — Лучше поберегитесь. Эти двое служат в управе.
Хозяйка побледнела; по ее знаку коротышка вернулся.
Пав на колени перед Цзяо, она заскулила:
— Простите меня, господин, я только хотела научить ее, как ей следует вести себя с вами!
— Я же сказал — не тронь ее своими грязными лапами! — рявкнул Цзяо Дай.
Он подал девушке свой шейный платок утереть лицо. Она поднялась и теперь стояла, вся дрожа.
— Ступай-ка, брат, утешь ее малость, — посоветовал Ма Жун. — А этим парнем, что баловался с ножом, я сам займусь. Он у меня оклемается.
Ю-су, прихватив свою одежду, скрылась за дверью в переборке. Цзяо Дай последовал за ней по узкому коридорчику со множеством дверей. Девушка открыла одну из них и жестом пригласила Цзяо Дая войти. А сама пошла дальше.
Каюта была малюсенькая. У борта под оконцем стояла кровать; маленький туалетный столик, да хлипкая бамбуковая табуретка, да большой, обшитый красной кожей короб для одежды у противоположной стены — вот и вся обстановка.
Цзяо Дай присел на красный короб и стал ждать.
Ю-су вошла, молча бросила свое платье на кровать. Цзяо Дай чувствовал себя неловко.
— Прошу прощения, это все из-за меня, — пробормотал он.
— Не имеет значения, — без всякого выражения проговорила девушка.
Потянувшись через кровать, она взяла с подоконника маленькую круглую баночку. Цзяо Дай глаз не мог отвести от ее прекрасной спины.
— Оделись бы, — пробурчал он с хрипотцой.
— Здесь и так слишком жарко, — по-прежнему сухо отозвалась Ю-су.
Она открыла баночку и стала умащать мазью свои бедра.
— Вот, смотрите, — сказала она вдруг, — вы поспели как раз вовремя! Кожа цела.
— Может быть, вы будете так любезны, оденетесь? — Цзяо Дай совсем охрип.
— Я хотела вас порадовать, — невозмутимо продолжила девушка. — Вы же сами сказали, что это из-за вас.
Сложив платье, она постелила его на табурет, осторожно присела на краешек и занялась прической.
Цзяо Дай смотрел на ее ладную спину и зло твердил сам себе, что утруждать ее после того, что случилось, было бы низостью. Затем он увидел отражение в зеркале — упругие круглые груди.
Он сглотнул и воскликнул в отчаянии:
