— Небо облачно, господин, — молвил Хун. — Боюсь, дождь будет.
— Я приторочил к седлам соломенные шляпы, — сказал Ма Жун. — Уж как-нибудь до Пенлея они не размокнут.
Четверо сели на лошадей и выехали из города через восточные ворота. Какое-то время продвигались по дороге, запруженной пешеходами и повозками; затем народу стало заметно меньше. А дальше, когда они въехали в безлюдный гористый край, им навстречу попался всего лишь один верховой с двумя лошадьми в поводу. Глянув на них, Ма Жун заметил:
— Отличная конятина! Особенно вон та, со звездочкой.
— А вон тот короб парень зря приторочил к седлу, — добавил Цзяо Дай. — Это грозит неприятностями!
— Почему? — спросил Хун.
— Потому что в этих краях, — объяснил Цзяо Дай, — сборщики арендной платы перевозят собранные деньги в красных кожаных коробах. Разумные люди прячут их в седельные сумы.
— Этот малый, кажется, чересчур спешит, — небрежно бросил судья Ди.
К полудню они добрались до последнего на их пути горного перевала. Дождь лил как из ведра. Укрывшись под высоким деревом, одиноко росшим на плоском уступе рядом с дорогой, они с высоты обозревали плодородный зеленый полуостров — землю Пенлея.
Там же на уступе они наскоро пополдничали тем, что припасли в дорогу. Во время трапезы Ма Жун со смаком потчевал их рассказами о своих шашнях с деревенскими девицами. Судью Ди совершенно не интересовали подобные непристойные байки, но и ему пришлось признать, что сами по себе они довольно забавны и что Ма Жун наделен весьма язвительным остроумием. Однако, едва тот приступил к очередной истории, судья прервал его:
— Мне сказали, что в здешних местах водятся тигры. Я же полагал, что эти звери предпочитают края не столь сырые.
Цзяо Дай, дотоле молчавший, откликнулся:
— Трудно сказать. Как правило, тигры держатся выше, в горных лесах, но коль скоро отведали человечины, могут спуститься и на равнины. Можно устроить недурную охоту!
— А что здесь говорят о тиграх-оборотнях? — спросил судья.
Ма Жун испуганно оглянулся на темную чащу у них за спиной и коротко ответил:
— Ничего не слышал об этом!
— Не позволит ли господин взглянуть на его меч? — вдруг молвил Цзяо Дай. — Мне думается, это великолепный стародавний клинок.
Вручив ему меч, судья сказал:
— Имя ему — Грозовой Дракон.
— Тот самый, знаменитый Грозовой Дракон? — восторженно вскричал Цзяо. — Клинок, о котором всякий мечник в Империи упоминает с благоговением? Древнейшее и прекраснейшее оружие, выкованное триста лет назад Трехпалым, лучшим из оружейных мастеров, живших на земле!
